Высвободившись из моего захвата, Ярима прошлась пальчиками по моему лицу.

— Для меня главное, чтобы с тобой ничего не случилось. А все остальное я переживу.

Заверив договор подписями, а затем и магически, я обговорила с Энзо Калинских о дальнейших планах, уверив, что завтра уже прибудут рабочие по ремонту таверны.

Сев в карету, мы довезли стряпчего до конторы и отправились на главную площадь. Обговорив с Сиаримом, что он будет дожидаться нас у крыльца своего дома.

Нанимать двуколку не стали, а решили прогуляться. Выйдя из повозки, я подставила лицо лучам солнца. Наслаждаясь весенним теплом, улыбаясь, морщилась от яркого света, припекающего щеки.

Открыв глаза, обнаружила, что Ярима ушла от меня на приличное расстояние. Спешить не стала. Не хотела, чтобы, увидев меня рядом с матерью, сиятельные леди показывали ей свое презрение.

От заключения договора настроение было приподнятым. Наблюдая за прохожими, слушая разносящимися по площади разговоры и крики, не сразу уловила мотив знакомой песни.

Повернув голову, стала наблюдать, как мама, не отрывая взора, медленно направляется в сторону Риамского.

Перебирая струны гитары, Растиан, отдавшись словам песни, не сразу заметил Яриму. Сбившись, не отрывая взора от идущей к нему женщины, продолжил петь:

«Я так давно люблю все твои странности

Странная женщина, странная

Схожая с птицею раненой.

Грустная крылья сложившая, радость полета забывшая.

Кем для тебя в жизни стану я.

Кем для тебя в жизни стану я.

Странная женщина странная…»

Вкладывая в свой голос душевную тоску, он пел для единственной женщины, стоявшей недалеко от него, совершенно не обращая внимания на столпившихся вокруг красавиц, строящих ему глазки. Еще бы этим клушам рты не раскрыть, на эталон женской мечты двухметрового роста, больше похожего на возвышающую скалу. Все решено. Не отстану от Риамского, пока не согласится выступать в моем музыкальном ансамбле. У меня для него столько песен, что он станет одним из популярнейших певцов.

Задумавшись о славе певца, не заметила, как изменилась обстановка вокруг. Поняла это, когда увидела, как Растиан повернул голову на разносившийся по площади шум. А когда мужчина вновь посмотрел на меня, в его темных глазах кричал страх.

— Беги!

Услышав его крик, пропитанный отчаяньем, наблюдала, как он, подхватив Яриму, прижав ее к своей груди, развернулся спиной, встречая первую лавину бежавших людей.

Повернув голову, с недоумением смотрела на несущуюся толпу. Онемев от увиденной картины, с трудом уловила разносившейся отчаянный крик матери:

— Киара! Киара!

Инстинкт самосохранения сработал мгновенно. Развернувшись, понеслась вперед, вспоминая все услышанные и читаемые на земле предупреждения. Как нужно вести себя в бегущей толпе?

«Главное, не упасть... главное, не упасть. Иначе затопчут и имени не спросят. Откуда эти придурки взялись? Фанаты? Но их вроде еще нет в этом мире...»

Пока в моей голове проносились мысли и горела грудь от нехватки воздуха (то еще дело — бегать в корсете) меня обогнали лидеры забега. На мое счастье, открылось так мне необходимое второе дыхание. Включив скорость, растирая на лбу и вискам бегущие капельки пота, рванула за мужиками.

Вид стоящего впереди деревянного сооружения напряг. Особенно тяжелое на вид косое лезвие, веревки и две доски с выемкой. Когда поняла, что это все мне напомнило, резко остановилась. И тут же в меня кто-то врезался, чуть не свалив с ног. Смачно выругавшись, мужик успел схватить меня за руку, потащив за собой.

Мы оказались в числе первых, заняв лучшие места для обозрения выстроенного постамента и размещенной на нем гильотины. Доступ к ней загораживали выстроенные кольцом стражи. Но, помимо этого, в метре от них была выстроена магически построенная стена. Узнала я это после того, как проскользнула сквозь нее от легкого толчка в плечо.

Успев притормозить в паре сантиметрах от широкой спины одного из стражей, встала, как истукан. Повернув голову, с прищуром посмотрела на мужика, поспособствовавшего мне. Мужик, пожимая плечами, почесывал затылок, а остальная толпа в недоумении посматривала на меня.

Сделав шаг назад, хотела присоединиться к общественной массе, собравшейся для обозревания казни, но передумала. Не захотела находиться среди раскрасневшихся мужиков и их потных тел.

Повертев головой, осматривала пути побега. От одной лишь мысли о казни содрогалась, не говоря уже о том, чтобы смотреть на это представление. Подхватив юбку платья, чтобы не мешала, встав на цыпочки, крадучись, пошла искать путь ухода из этого места, не обращая внимания на улюлюканье и разносившиеся мужские смешки.

Но, к сожалению, улизнуть не удалось. На веселье толпы обратил внимание один из стражей. Покрутив головой, он заметил меня и быстро донес старшему по званию.

Поморщившись от болевого захвата руки, посмотрела на стража и, включив дурочку, захлопала ресницами.

— Ты как здесь оказалась?

Сверкнул он меня своими глазищами.

— Понятия не имею, дядечка. Гуляла с мамой по площади, смотрю, на меня мужики несутся с выпученными глазами. Подумала, что от моей красоты ошалели. Да куда мне их столько? Вот и побежала от них, куда глаза глядят?

Дружный мужской гогот разнесся эхом по площади.

А я что, я ничего, ресничками хлоп-хлоп. А дальше нотки жалости в голос добавила:

— Дядечка, отпустите. Вы меня так крепко за руку держите, что впору жениться, — и опять глазками хлоп и с улыбкой во весь рот посмотрела на ржущих мужиков.

— Что здесь происходит?

С нотками рыка раздался надо мной мужской голос.

Повернувшись, встретилась с прищуром темно-карих глаз.

— Товарищ генерал! Разрешите доложить! Вот он, — ткнула в стража, продолжающего держать меня за руку. — Вцепился в меня своими клещами и уйти не дает. Опомнившись, что назвала мужчину товарищем, теперь уже без ужимок захлопала ресницами.

— Обер, что здесь происходит?! Почему посторонняя находится в кольце ограждения? — окинув меня хмурым взглядом, не поддавшись моему обаянию, незнакомец обратился к стражу, наконец, отпустившему мою руку.

— Капитан Тьерри! Не могу знать! — чуть не плача ответил страж.

Подумав о том, что работа в этом мире достается трудно, вновь решила вмешаться:

— А он и не знает. Меня вон тот толкнул, — указала рукой на мужика. Поняв, что я его сдала со всеми потрохами, мужик пытался пробраться сквозь широкие мужские тела.

После моих слов капитан уже более внимательно осмотрел меня с ног до головы. Его черные брови взлетели вверх, затем сошлись на переносице.

— Леди, — Тьерри склонил голову в поклоне.

— Графиня Киара Барванская, — улыбаясь во весь рот, представилась я. Зная, что улыбка