моментально их вычислил. Забыл, какой у него дар? Никто соврать не может. Я думаю, случайно произошло. Утечка где-нибудь прошла, проболтался кто-то по пьяни. Да теперь это и не важно. От Свиристелько пришло сообщение. Он собрал заказ и готов его передать. Я ответила, что ждать будем на восьмом километре шоссе.

— В универсаме?

— Да. Завтра в двенадцать. На рассвете выбираемся.

— Ничего не изменилось, группа прежняя? Ты, я, Гвидон, Твист, Гном, Фломастер?

— Всё так.

— Как выходить будем?

— Утром на север уходит колонна из двенадцати платформ. Там сейчас новый пост ставят, нужны люди, оборудование, продукты. Мы отправляемся под видом охраны по стандартному сотрудничеству. Их особо не проверяют, так что затеряемся в толпе, проскочим. К шести часам надо быть возле Западных ворот. Тебе Хрюша перепрошивку сделал?

— Сделать-то сделал, только штрих-код больше на ожог похож.

Я показал запястье.

— Ничего страшного, к утру лучше станет, в случае чего скажешь, что ошпарился. Планшет новый дал?

— Ага.

— Скинь мне сообщение, чтоб я знала, что это ты.

Я напечатал:

Люблю тебя. Как думаешь, сколько раз до утра успеем?

Алиса ответила:

Извращенец, не о том думаешь. Мы в опасности.

А о чём надо думать во время опасности?

О том, чтобы выжить.

Жаль, что о выживании мы думаем по-разному.

— Мы здесь не одни, — серьёзным тоном проговорила Алиса. — Имей совесть. Ложись спать, нужно хоть немного отдохнуть.

Я лёг, обнял её и даже не заметил, как выключился.

Проснулся от того, что Гвидон беззастенчиво тряс меня за плечо.

— Подъём, паршивец.

Я резко вскочил. Алисы рядом не было, она крутилась возле столика, смотрелась в зеркальце и кисточкой наносила какую-то раскраску на лицо. Повернулась ко мне и улыбнулась во всю ширину рта:

— Как я тебе?

На меня смотрела незнакомая женщина. Почти незнакомая. Под глазами круги, глубокие носогубные складки, очки. Но по голосу однозначно Алиса, только постаревшая лет на тридцать.

— Нихрена себе…

— Вставай. Через десять минут выходим.

В норе никто не спал. Одни собирались, другие помогали. Я тряхнул головой, сгоняя сонливость. Поспать бы ещё, но мы не на курорте. Алиса оторвалась от зеркала, начала колдовать над моим лицом. Нанесла грим на веки, на виски. Краем глаза я глянул на Гвидона. Над ним Алиса уже успела поработать. Он и до того-то выглядел невразумительно, а теперь и вовсе лучше не смотреть.

Наконец, Гвидон хлопнул в ладоши и велел выходить на улицу. Я залил воду во фляжку, проверил нож, повесил автомат на шею. На улице разделились. Гвидон с Твистом свернули влево на тянувшуюся вдоль Террикона тропу, Гном и Фломастер направились прямо через Петлюровку. Алиса придержала меня.

— Ничего не забыл? Мы семейная пара, по стандартному сотрудничеству следуем в новое поселение на севере.

— Помню.

— Контракт рассчитан на год с возможным продлением ещё на год с обеспечением по третьему разряду. Ты должен знать это, Дон, если вдруг спросят. Магазин от автомата отсоединил?

— На кой?

— На той! Что ты как маленький? Ты уже не Кровавый заяц с допуском в арсенал по второй категории. Ты — Гусак, тебе пятьдесят и родился ты в Развале. Как Развал назывался до Разворота?

— Развал?.. Этот, как его, — я замялся. — Не помню. Это ж тридцать лет назад было. Я только родился.

— Двадцать, Дон, двадцать лет назад. Не скажи так на воротах, тут же скрутят. Там сейчас кроме внешников вараны. Не подведи. Развал раньше назывался Белый Стан.

— А почему?

— Потому что построен на залежах белой глины. Помнишь овраг, где танк нашёл? Там раньше карьер был. Всё, краткий экскурс истории преодолели. Идём.

Мы направились вслед за Гвидоном. Его коренастая фигура маячила перед нами метров за сорок впереди, но догонять не стали. По легенде, мы с ним не знакомы. Алиса взяла меня под руку, и шла прихрамывая. Неплохо она разыгрывала из себя зашлакованную тётку, я верил, а я весьма придирчив в вопросах ролевых игр.

Возле ворот собрался шлак. На дороге выстроилась колонна электроплатформ, впереди лёгкий броневик. Двое внешников сканировали штрих-коды и отправляли людей на погрузку. В сторонке стояли трое варанов, Музыканта среди них не было.

Две первых платформы были забиты ящиками и мешками, остальные предназначались для перевозки пассажиров. Я обратил внимание, что переселенцами в основном были женщины и дети, мужчин всего пять, и все с оружием.

Мы встали в конец очереди, через несколько минут подошли Гном и Фломастер, пристроились за нами. У Гнома на плече висела двустволка, у Фломастера за поясом торчал наган, реквизированный мной у незадачливых киллеров. Оба делали вид, что видят нас впервые.

— Мы прям все такие загадочные, — хмыкнул я.

— Дон! — нахмурилась Алиса.

— Да понял я, понял. Надо быть серьёзней. Опасность же кругом.

Подошёл внешник со сканером. Процедура проверки выглядела банально: штрих-код, взгляд на экран планшета, пара наводящих вопросов — и на посадку. С Гвидоном и Твистом внешники разобрались за минуту, Алису тоже особо не досматривали. Кому интересна скрюченная жизнью и работой пожилая женщина? А вот за меня зацепились.

— Калаш у тебя серьёзный. Где взял?

Внешник ощупал глазами автомат. Согласен, щупать тут есть что; хорошее оружие оно как фотомодель на сельском базаре, сразу выделяется, а мой АК и вовсе звезда мирового масштаба, его где угодно видишь. Тут волей-неволей задашься вопросом: откуда у шлака такая красота?

— В лотерею выиграл. Про Полынник слышал? Забились с прихожанами на удачу, у кого она больше. Я победил, а это приз.

— В Полыннике? Ой ли?

— Не веришь? Так ты сгоняй до Гука, шепни ему моё погоняло, услышишь ответ. Я ему жизнь спас, теперь он должник мой, надо будет, впряжётся за меня.

Гука в Загоне уважали, прикрываться его именем просто так никто не посмеет, и внешник кивнул.

— Ладно, вали на посадку.

Я прошёл вдоль колонны в хвост. Наша группа заняла последнюю платформу. Алиса села в кабину, остальные разместились на лавке вдоль борта. Подошёл водитель, покрутил лысой башкой. Я присвистнул:

— Желатин! Вот сука, выбрался-таки из Квартирника.

Твист сплюнул:

— Этот говнюк поживучее тебя будет.

Ворота открылись, колонна начала движение. Ехали не торопясь, хотя дорога позволяла разогнаться. Фломастер придвинулся ко мне.

— Дон, извини. Я не знал, что она твоя жена.

Я повернулся к нему. Глаза виновато