поэтому сложностью схема не отличалась: неравносторонний прямоугольник между Обводным шоссе и рекой. Вдоль забора вышки, прожектора, два КПП. Внутри казармы, служебные здания. В центре штаб, рядом плац.

Я воткнул нож в квадрат обозначающий штаб.

— Тюрьма здесь, в подвале. Попасть можно только через главный вход. В фойе двое охранников, толпа посетителей, дежурный офицер. Вокруг штаба постоянно крутятся солдаты, на плацу отработка строевых приёмов. Днём сюда соваться бесполезно. Про ночь ничего не скажу, но патрули должны быть однозначно, внутренняя охрана наверняка усилена. Давай, дядя Лёш, советуй, — подстебнул я Гвидона.

Инструктор смотрел на мою схему, покусывая губу.

— А в тюрьму как зайти, знаешь?

— Через дверь, — сыронизировал я, но тут же принял серьёзный вид. — Закрывается изнутри. Прежде чем открыть, надзиратель сквозь узкое окошко проверяет прибывших визуально. Увидев незнакомые рожи, обязательно поднимет тревогу.

— Ты можешь взять его под контроль, — напомнила Алиса.

— Без дозы?

— Дозу добыть не сложно, твари в Развале не закончились, нанокуб есть, — ответил Гвидон.

— Без навыков старателя половину крови расплещем.

— А много и не надо. Два-три карата хватит.

— Бесполезно, — покачал я головой. — Это как к медведю в берлогу по весне. Сколько себя не заряжай, а он всё равно до тебя дотянется, места для маневра нет. Даже если доберёмся до тюрьмы, обратно не выберемся. Можно испробовать другой вариант, но он так себе, фифти-фифти, сработает или нет.

Я замолчал, поглядывая на них с загадочным видом, типа, знаю нечто такое, чего никто в целом мире не знает.

— Не тяни, — надавила Алиса.

— Есть у редбулей одна забава. Пару раз в неделю, они берут заключённых и под охраной гвардейцев везут к полю крапивницы. Оно у них за рекой неподалёку, наверное, то же самое, что у Василисиной дачи, да?

— Да, — подтвердил Гвидон. — Дальше.

— А дальше приковывают арестантов цепями к столбу, мажут их свиной кровью, а сами на лабаз лезут.

— Зачем? — удивился Гвидон.

— Я догадываюсь, — щёлкнула пальцами Алиса. — Тварей подманивают, верно? Ты тогда приехал весь в засохшей крови. Тебя тоже привязывали?

Я кивнул.

— Ну и сука эта Наташка, — прошипела девчонка. — Разберусь я с ней, будет время.

— Потом-то что? — поторопил меня Гвидон.

— А потом лотерея, кто кого: или ты от твари увернёшься, или она тебя догонит. Гвардейцы с лабаза тварей отстреливают, сушат и собирают неучтенные наногранды. Мёрзлый об этой стороне их доходов наверняка не знал.

— Не знал, и что? Нам-то это чем поможет? — пожал плечами Гвидон.

Вот что значит банальный солдафон, никакой логики в мыслях. Пришлось пояснять:

— Зная их ненависть к Мёрзлому, они его туда обязательно привезут. Скорее всего, уже возят. Ну а мы их встретим.

Гвидон недоверчиво хмыкнул, а вот Алиса задумалась. Минуту она сидела, сузив глаза и уставившись в одну точку, и, наконец, спросила:

— Что для этого нужно?

— Хорошая команда, оружие, БК, всё то, чего у нас нету.

— У нас есть Свиристелько. Конкретно можешь сказать, что требуется?

— Конкретно? Ну давай конкретно, — я начал загибать пальцы. — Два калаша, к каждому три магазина хотя бы. И, кстати, Гвидон, мой калаш верни. Дальше, пулемёт, какой сможет найти, но только не времён Гражданской войны, иначе я его самого с ним бегать заставлю. Гранат… побольше. Снайпера найдёшь, дядя Лёш?

— Есть снайпер.

— Тогда мосинку с оптикой или плётку. Плётка предпочтительнее. А лучше винторез. Сюда же можно монокуляр, разгрузки, сухие пайки. Сколько мы там просидим, неизвестно, а жрать что-то нужно.

Я диктовал, Алиса набивала буквы в планшете, закончив, отправила сообщение провизору. Тот ответил почти сразу, прислав целую строчку знаков вопросов. Алиса ответила восклицательными. Пять минут длилось молчание, потом прилетело одно слово:

Завтра.

Ну а куда он денется? Алиса взяла меня за руку, улыбнулась. Как я люблю её в такие минуты, и как жаль, что они случаются так редко.

Гвидон отвернулся, сослался на какое-то дело и поспешил к выходу. Алиса прильнула ко мне, я сжал ладонями её голову, поцеловал, прижал к себе… И в этот момент увидел Данару. Она сидела в углу и смотрела на нас. В полутьме норы её взгляд казался осмысленным. Господи… Сердце вздрогнуло и заныло.

Но осмысленность длилась недолго, секунду. Уже в следующее мгновенье Данара отвернулась и заползла под нары.

Вечером к нам присоединились Гном, Твист и Фломастер. Гвидон посчитал их наиболее подходящими для усиления команды. Наверное, так и есть. Гнома я видел на полигоне, он реально пулемётчик от бога. Несмотря на гигантские габариты, двигался подобно кошке, мягко, быстро и бесшумно, а пулемёт в его руках казался игрушкой. Твист боец, и думаю, на него можно положиться, иначе Мёрзлый не держал бы его возле себя и не посылал решать всякие мелкие вопросы. Что касается Фломастера, то на свалке я увидел его впервые, но Гвидону доверять можно, и если он сказал, что Фломастер неплохой снайпер, значит, он один из лучших стрелков Загона. Так это или нет, скоро всем нам представится возможность убедиться.

Я начертил очередную схему, на этот раз того места, где редбули проводили сушку: поле, лабаз, столб, к которому приковывали арестантов, кучу из черепов и костей.

— Лабаз на бугре, метров на сто, сто пятьдесят ниже гребня, — начал объяснять я.

— Открытый? — тут же уточнил Гном.

— Закрытый. Но стены дощатые, расстрелять не вопрос. Только делать это надо сверху, с бугра, и желательно из чего-нибудь крупнокалиберного. Со стороны к лабазу не подобраться, место ровное, спрятаться негде, единственное укрытие — овраг метров за двести к северу. Вымло[1] прикрыто кустарником, куда тянется и как далеко, не знаю, не проверял.

— Я знаю, — сказал Фломастер. — Овраг глубокий, тянется до Кедровой пустоши. С одной стороны поле, с другой лесок. В случае чего, по оврагу можно уйти на восток или завернуть в Приют. Я когда в артели сотрудничал, мы часто там ходили. И лабаз я видел, только не знал, что это анклавский.

— Приют отпадает, — покачал я головой, — он под редбулями.

— Под редбулями? — недоверчиво проговорил Гвидон. — Демидыч их не жалует.

— Кончился Демидыч, и семейка его кончилась. Я думал, вы знаете.

Рассказывать, что произошло в Приюте несколько недель назад и какую роль во всём этом