— Принимается, — и похвалил. — Хорошо дерёшься.

— Ты получше.

— Это потому что… сам знаешь, почему.

— Ну да, все знают, — он замолчал. На губах крутился вопрос, очень ему хотелось узнать что-нибудь о проводниках, тем более от самого проводника, но спросить стеснялся или побаивался. Наконец, любопытство пересилило. — А каково это вообще быть таким, а? Что чувствуешь?

Я не стал скрывать.

— Злость. Постоянно злость, даже без дозы. И опасность. Гложет как мышь сыр.

— Ага… Я видел тебя на последнем шоу. Классно двигаешься, и реагируешь тоже классно. Трезубцев красиво положил, особенно второго. Я бы многое отдал, чтобы так же.

Он не понял, что я хотел сказать. Для него мои слова всего лишь воздух. Совсем не осознаёт, что за этой красотой прячется постоянное, бесконечное напряжение, которое изводит и ломает как физически, так и душевно, особенно когда сухой, как сейчас. Мне нужна доза. Сука! Без неё злость становится вовсе неуправляемой, и не просто гложет, а рвёт, рвёт, рвёт сознание целыми кусками!

— Ты чё как вспотел? — глянул на меня исподлобья Гвидон.

— Жарко, — огрызнулся я.

А вот бывшему инструктору ничего объяснять не надо, он сразу сообразил, в чём дело.

— Терпи. Дыши глубже. Пройдёт.

Совсем как Алиса, та тоже всё время говорит: дыши глубже, дыши глубже. И это реально помогает. Я задышал, чувствуя, как кровь постепенно охлаждается и напряжение падает. А ещё помогает хорошая драка, и чем больше крови, тем лучше. Я превращаюсь в маньяка. Нет, я им уже стал.

Колонна проехала городок и начала ускоряться. С такой скоростью до восьмого километра, где мы должны ждать бакшиш от Свиристелько, десять минут хода. Когда слева появилась парковка и прикрытые акациями стены универсама, Желатин притормозил. Гвидон дал команду на десантирование. Мы попрыгали на дорогу и перекатились на обочину. Алиса выпрыгнула последней и тоже откатилась, как заправский штурмовик. У меня и до этого были основания полагать, что она проходила курс обучения на полигоне, но теперь я смог убедиться в этом лично. Разносторонняя девчонка. И у Дряхлого в лаборатории сотрудничала, и на полигоне, и у папы помощницей. Когда только успевала.

Желатин дал газу, и помчался догонять колонну. Я почему-то думал, что он останется с нами, и после встречи со Свиристелько отвезёт к охотничьей поляне редбулей, но, видимо, у инициатора этой затеи другие планы на его счёт.

— Осмотреться! — приказал Гвидон.

Я встал на колено. Остатки интуиции намекали, что рядом могут быть твари. Какие и где — без дозы не разберёшь, но, вероятнее всего, в чапыжнике. До него шагов тридцать, и, похоже, не я один грешу на него. Гном снял ружьё с плеча, взвёл курки и буравил зелёнку настороженным взглядом.

— Там есть кто-то, — пробурчал здоровяк.

— Дон, что скажешь? — повернулся ко мне инструктор.

— Подтверждаю.

— Держимся вместе. Если стая небольшая, не нападут. Остерегутся.

— А если большая? — хихикнул Твист.

— Тогда придётся пожертвовать тобой, — не задержался с ответом Гвидон.

На дорогу мы выбрались, когда колонна окончательно скрылась из вида. Скучковались и двинулись на парковку. Мы были здесь с Алисой две недели назад, платформа контрабандистов по-прежнему стояла возле троллейбуса. Фломастер осмотрел её, заглянул в кабину, под раму, махнул: чисто.

Гном дошёл до центра парковки и остановился, не спуская глаз с акаций. Ощущение дискомфорта давило на нервы. Уже не только он, но и насмешник Твист, и Фломастер подрагивали от ожидания непредвидимого. Твари где-то неподалёку, их присутствие чувствовалось всё острее, возможно, разглядывают сейчас нас сквозь листву и решают, когда напасть. Только мой АК и ружьё Гнома сдерживали их.

Гвидон минуту присматривался к универсаму, потом кивнул:

— Дон, Твист, осмотреть здание. Гном, ты со мной. Зайдём с тыльной стороны, посмотрим, что там. Фломастер, остаётесь с Алисой здесь.

Никто из штурмовиков раньше тут не бывал. Твист нахмурился:

— Где вход-то?

— Иди за мной, — с чувством превосходства сказал я.

Гвидон с Гномом направились в обход универсама по асфальтовой дорожке, я уверенно подошёл к зарослям и развёл ветви акации, открывая проход. Твист хмыкнул и вынул из-за пазухи ПМ, похоже, тот самый, который я забрал у Грача. Вот же крохоборы эти штурмовики, все мои заначки реквизировали, и до сих пор спасибо не сказали.

Возле проёма я остановился и всмотрелся в темноту. Не стоит ли кто за стеной? Прислушался — тихо, только справа звякнула жестяная банка и покатилась по асфальту с дребезжащим звуком. Не иначе Гном в футбол поиграть решил. Не вовремя он. Жилы на моих висках надулись и пульсировали, лицо горело от прихлынувшей крови.

— Твист, внимание. Походу, тут есть кто-то.

Твист кивнул, передёрнул затворную раму. Я шагнул в проём, нащупал на стене выключатель и надавил на клавишу. Загорелся свет. По полу были разбросаны кости, справа у стеллажей валялся позвоночник с обломками рёбер, рядом два черепа. Один расколот, словно грецкий орех, другой цел, только без нижней челюсти. На стенах, на полу следы запёкшейся крови, и стойкий запах мертвечины в воздухе, настолько крепкий, что меня едва не стошнило.

— Чё здесь было? — сглотнул Твист.

— Война.

Кости — это остатки трупов контрабандистов. Твари обглодали их, некоторые разгрызли и разбросали по залу. Носком берца я сдвинул разломанную кисть и прошёл вперёд.

В глубине зала мелькнула тень… Или показалось? Я присел на колено, выставив калаш перед собой. Твист сделал несколько шагов, остановился. Качнулся с пятки на носок, снова шагнул. Его как зачарованного тянуло к стеллажам, откуда таращился на нас пустыми глазницами череп.

Я сдвинулся влево, чтобы попытаться заглянуть за стеллажи, и спросил:

— Твист, ты Грота знал?

— Контрабандиста? Сталкивался по службе. Гнида та ещё. Девочек Гвоздю поставлял, сучёныш. Прикинь, малолеток. Не старше четырнадцати. Удавил бы, урода, собственными руками. Спасибо тебе за Гвоздя, Дон. Одной гнидой меньше.

— Двумя.

— В смысле?

— Это черепушка Грота.

Твист нагнулся над черепом, подобрал и заглянул ему в глазницы.

— Ну что, говнюк, допрыгался? Как там у классика, быть или не быть? Тебе точно не быть, падаль.

Он поднял руки и баскетбольным приёмом забросил череп далеко в зал. Засмеялся и крикнул:

— Трёхочковый, мля!

Из-за стеллажа выпрыгнул багет и с размаха вогнал ножи ему под мышку. Твист захрипел, со свистом выдыхая воздух. Изо рта хлынула кровь, ноги