– Что, черт возьми, с тобой не так?! – закричал Ари, когда я плечом врезался в его живот, отчего мы оба повалились.

Через секунду на нас набросились тренеры. Они вопили и растаскивали нас в разные стороны, пока мы пытались вырваться, чтобы продолжить драку. Я впивался взглядом в Ари, все еще жаждавшего боя, и испытывал к самому себе отвращение. Но тренеры были настроены решительно, и довольно скоро нас растащили. Джерси на нас висели лохмотьями, а по лицам стекал пот.

– Оба быстро в раздевалку, мать вашу! На сегодня с вас хватит! – кричал тренер, и его голос громом разносился по катку.

Я оглянулся на Ари, все еще сердитый, но помощники тренера подталкивали к двери. Мы покинули лед, и, уходя, я слышал, как товарищи по команде шутили и смеялись над устроенной нами дракой. В раздевалку я зашел раздраженный. А Ари сразу взорвался.

– Какого хрена это было? – ревел он, его грудь вздымалась, а вокруг правого глаза уже расплывался синяк.

Моя ярость стремительно угасала, сменяясь чувством вины. А день начинался так многообещающе…

Я рухнул на ближайший стул и низко опустил голову от стыда. Прошла долгая минута, прежде чем я поднял глаза и провел рукой по волосам, убирая их с лица.

– Черт. Прости, – наконец вздохнул я.

– Ну, я просить прощения не собираюсь, – упрямо заявил Ари, хотя на лице появилась тень улыбки.

Я пожал плечами.

– Все равно ты толкнул как слабак, – издевался я.

Наконец между нами воцарилась приятная тишина, пока Ари не прочистил горло.

– Хватит, – прорычал я. – Я правда не хочу этого слышать.

Я переобулся в кроссовки. Ари встал, прислонившись к стене, и упрямо вздернул подбородок.

– А что ты сделаешь, если твой отец захочет что-то сказать о твоей девушке? – он с вызовом приподнял брови. – Дашь ему пройтись по тебе? Потому что уверен, он будет в таком восторге, что ты влюбился в девушку без счета в банке на сумму с шестью нулями.

– Ты мудак, – огрызнулся я, схватил сумку и вышел из раздевалки, не оглядываясь.

Хотя по дороге к родителям думал о том, насколько Ари прав.

* * *

Вскоре я подъехал к особняку родителей, высокому белому строению, возвышавшемуся над другими домами на улице. Внушительные ворота со скрипом отворились, и мне открылся вид на огромное поместье. Это было величественное трехэтажное здание с белыми колоннами и широким крыльцом. Его окружали ухоженный газон и высокие дубы, растянувшиеся в разные стороны на три акра, отчего создавалось впечатление, что здесь на протяжении нескольких поколений жила хорошо зарекомендовавшая себя семья. Именно тут я и вырос.

Мои родители обожали бросать пыль в глаза. Особняк символизировал их богатство и положение в обществе. Все в своей жизни они делали для того, чтобы поддерживать определенную репутацию: носили дизайнерскую одежду и устраивали роскошные вечера. Они просто создавали видимость благополучия, только чтобы скрыть тьму, обитавшую за этими стенами. Что бы подумали соседи, если бы узнали, что моя мать трахалась и с садовником, и с инструктором по теннису… А отец прошлой ночью наверняка занюхивал дорожки с пятью проститутками в своем офисе.

И, разумеется, Тайлер. Его призрак витал повсюду.

Я ненавидел это место.

Передо мной простирался идеально ухоженный газон, ярко-зеленая трава почти светилась на солнце. Поднимаясь по ступеням к парадному входу, я не мог избавиться от поселившегося внутри меня чувства страха. Потому что знал, что нас всех ждет.

Дверь открыла мисс Тэлбот – чопорная женщина, которая, казалось, никогда не откладывала свой планшет. Одета она была в свой привычный черный костюм с юбкой, волосы были собраны на затылке в строгий пучок.

– Добрый вечер, мистер Дэниелс, – поприветствовала она меня кивком.

– Мисс Тэлбот, – ответил я, выдавив вежливую улыбку.

Она работала здесь домоправительницей, по крайней мере, последние десять лет. За это время я никогда не видел, чтобы она улыбалась.

Пока мисс Тэлбот вела меня по особняку, будто не я здесь вырос, я разглядывал окружающую меня роскошь. Под ногами сияли мраморные полы, а с высоких потолков свисали хрустальные люстры. Безукоризненный дизайн без единой рамки с фото или другого личного дополнения, словно на самом деле здесь никто не жил. Каждые пару лет все обновляли, чтобы соответствовать последним тенденциям и веяниям стиля.

Столовая также поражала своим великолепием: по центру стоял длинный стол на десять персон, а под потолком висело еще больше хрустальных люстр. Мои мать и отец уже сидели за столом, одетые в лучшие наряды. Они едва обратили на меня внимание, когда я занял свое место. А справа от отца восседала Кара, черт подери, Линдстрём.

Твою мать…

Она остановила свой выбор на чересчур обтягивающем платье, из выреза которого торчали искусственные сиськи. Да, в такое к семейному ужину обычно не наряжаются. Кара была типичной представительницей светского общества: переосветленные волосы, слишком худощавое тело, увеличенные губы и угрюмое выражение лица, будто она учуяла дерьмо.

Ничего общего с девушкой моей мечты.

Но вот я здесь, за одним столом с Карой, которую отец тут же пересадил поближе ко мне.

– Ты, должно быть, издеваешься, – пробормотал я.

Отец бросил на меня суровый взгляд. Клянусь, он так и подбивал меня испортить этот приятный вечер.

– Кара, – процедил я, игнорируя ее подставленную щеку, и заерзал на своем стуле, кипя от злости. Я определенно не стал бы прикасаться к ней и давать хоть какую-то надежду на то, что после ужина между нами что-то произойдет. Может, мне прямо сейчас вытащить свой член и показать ей набитое на нем имя Монро? Хотя я прекрасно знал Кару, и, вероятно, это только возбудило бы ее, потому что ей нравилось причинять другим боль.

– Линкольн, – сухо поздоровалась моя мама, посмотрев на меня остекленевшими глазами, и мне стало интересно, какое рецептурное обезболивающее она выбрала сегодня.

– Привет, мам, – ответил я, кивнув.

– Есть причина, по которой ты не успел принять душ перед ужином, дорогой? – продолжила она и задрала нос, окидывая взглядом мои баскетбольные шорты и худи.

Умчавшись из раздевалки, я только на парковке осознал, что перед ужином неплохо было бы принять душ. А потом решил, что к черту это все, и явился в своей тренировочной одежде, не желая снова сталкиваться с Ари. Но Кару, похоже, совсем не отталкивало то, что от меня несло потом.

Мать и отец же вырядились так, чтобы произвести впечатление. Отец надел накрахмаленную белую рубашку, сшитый на заказ черный костюм и темно-синий галстук. Волосы он аккуратно зачесал назад. На матери было элегантное малиновое платье,