— Да на самом краю света, небось.

— Я слыхала, там днем и ночью светло, а на улицах бомбы швыряют почем зря! Вот ей там самое место.

— Да нет, врете, бабы, она едет к белым медведям, будет им на нервах играть, как на пианине своей!

В толпе нарастал хохот.

Вдруг кто-то заметил Вацлава, он стоял на той стороне дороги и растерянно глядел вслед удаляющейся повозке.

— Ой, бабы, а герой-любовник поплакать вышел!

Матвей хотел одернуть ротозеев, но куда там, его никто не слышал в шуме толпы, и он побежал через дорогу.

— Ты что встал, пойдем отсюда! Пойдем-пойдем, да что-то ты бледный такой?

Вацлав, увидев Аглаю с чемоданами, был ошарашен, он не замечал издевающейся толпы людей, не обращал внимания на подошедшего Матвея, он словно опомнился: «Аглая, голубка моя, любимая, родная, да что же это? Я что, никогда тебя больше не увижу?» — проносилось у него в голове. Как же так, ругал он себя, счастье было так близко, как никогда, а они оба не смогли его удержать!

— Пойдем скорей, — тормошил его Матвей.

— Да-да, конечно, надо бежать, бежать за ней, — бормотал Вацлав, — а куда она поехала?

— Послушай, Аглая уехала навсегда в Петербург, и не надо за ней бежать!

Матвею стало совестно даже, когда Вацлав остановил на нем беспомощный растерянный взгляд. Он легонько подтолкнул парня в спину:

— Пойдем.

— Куда?

— К леснику надо съездить, про лотосы у него спросить.

Пока шли к лошадям, Вацлав несколько раз оборачивался, но на пыльной дороге давно уже никого не было видно, ни коляски, ни лошадей, ни его возлюбленной. Казалось, вместе с ней уехало из села все самое лучшее, что может быть в жизни — шум и свежесть весеннего дождя, ласковые утренние солнечные лучи, предчувствие чего-то прекрасного.

Когда прискакали к избушке лесника, Матвей спрыгнул на землю, Вацлав последовал за ним, но через несколько шагов без сил опустился в мартовский рыхлый снег.

— Ты что? — удивился Матвей. — Вставай, вон Алексеич вышел, ждет нас.

— Ну ты иди, а я посижу пока здесь.

— Пойдем вместе.

— Я туда не дойду. Прости уж меня, Матвей, иди сам.

Подошел Алексеич:

— Что такое, он что, пьяный?

— Нет, — обеспокоенный Матвей пожал руку леснику, — не пойму, что с ним такое. Вацлав, вставай, держись за меня.

Вацлав схватил протянутую руку, прошел несколько шагов, закрыл глаза и снова стал оседать.

— Что-то мне это не нравится, — покачал головой лесник, — вези-ка ты его домой, давай лошадей запряжем в телегу.

Мужчины накидали в телегу соломы, осторожно положили туда Вацлава. Матвей пустил коней медленным шагом.

— И доктора позовите, — крикнул вслед Алексеич.

Беата встревоженно наблюдала, как Матвей на руках выносит ее мужа из телеги, несет в дом, укладывает на кровать.

Прибежали дети и начали плакать, они совершенно не понимали, что случилось с их отцом, который с утра казался абсолютно здоровым и даже веселым, а теперь лежит пластом и молчит.

— Его медведь укусил в лесу, да, дядя Матвей? — спрашивал маленький Стефан.

Матвей погладил мальчика по головке.

— Никто твоего папу не кусал, просто плохо стало.

Он повернулся к Беате:

— Доктора надо позвать.

Беата крикнула Зосе:

— Доченька, приведи доктора, поскорее только! Ох, вот же горе!

Доктор пришел, как только смог, взял больного за руку и сразу сказал:

— Да у него же пульс сбился! Вот, сами потрогайте.

Беата потрогала руку мужа в том месте, где указал доктор. Да, если обычный пульс напоминает ровное биение колокола, то тут пульс был как скрипение двери от дуновения ветра.

Сердце ее сжалось от жалости и предчувствия неминуемой беды.

— Вацлав, у тебя болит что-то?

— Вот здесь болит, - он показал на самую середину тела, между животом и грудью.

Беата повернулась к доктору:

— Может, с желудком что-то?

— Нет, — покачал тот головой, — это сердце туда отдает. На сердце раньше не жаловался?

— Нет вроде. Знаете, у Вацлава родители рано умерли, и оба от сердца.

— Я ему дам лекарство, пусть принимает. Завтра проведаю его.

Беата сунула доктору денег и с надеждой спросила:

— Он выздоровеет?

— Будем надеяться.

Весть о внезапной болезни Вацлава моментально разнеслась по селу, но Спиридон накануне вернулся поздно и узнал о болезни друга только наутро.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил он, входя энергичным шагом. — Может, ешь мало, вот и слабость от этого?

Вацлав уже не лежал, а сидел на кровати. После порошков доктора ему действительно стало получше.

— Да я есть ничего не могу, вкуса не чувствую, и комок в горле стоит.

— Да я уж ему картошку его любимую с грибами запекла, — подтвердила Беата, — а он говорит, на вкус как трава, и не ест.

Услышав такое, Спиридон не на шутку испугался. Только теперь он понял, что друг его болен серьезно.

— Я сейчас тетю Аню привезу.

Не мешкая, он поехал в Богуславку, уговорил знахарку ехать сейчас же, не откладывая, и вскоре тетя Аня вошла в избу Романовских. Остановилась на пороге, внимательно посмотрела на хозяйку.

— Ты что, привораживала его?

Беата смутилась, хотела соврать, но не решилась.

— Тетя Аня, я пыталась, но не вышло.

— Если б не вышло, не здесь бы он сейчас был, — строго заметила целительница.

Вошла в комнату к Вацлаву, склонилась над ним.

— Господи, какой же молодой еще, а красивый какой! Жаль парня. — Она тяжело вздохнула. — Что в моих силах, для него сделаю.

Тетя Аня принялась водить руками над телом Вацлава, как будто с силой выталкивая из него хворь. После часа манипуляций она вся вспотела и выглядела крайне уставшей.

— Может, покормить вас? — предложила Беата.

— Нет, нельзя терять время, тут счет на минуты идет.

— Так ведь с утра ему лучше было!

— Принеси банку с водой, я воду заговорю.

Тетя Аня долго шептала что-то над водой.

— Вот, давай ему пить и еще мочи тряпку этой водой и обтирай ему тело, поняла?

— Да, все сделаю, как вы сказали.

— Я пойду в церковь помолюсь за его здоровье.

— Так он же не православный.

— Зря в нашу веру не перешел. Дети православные?

— Да.

— Тогда за