— Безработным бездельником, — отвечает он.

— Вы явно не из полиции, — произносит Таня.

— В точку!

— А еще у вас «Ягуар», значит, вы особо не бездельничаете, — продолжает моя сестра.

— А вдруг я его угнал? — улыбается Кайл. — И теперь вы обе пойдете по статье как соучастницы.

— Не похожи вы на вора, — качает головой Таня. — Вы слишком благодетельны и благоразумны.

— Благодетелен? Благоразумен? — удивляется Кайл.

— Не обращайте на нее внимания, — говорю я.

Он улыбается — совсем как мальчишка с рекламы зубной пасты.

Вместо того чтобы ответить Кайлу, Таня весело смеется, словно радуясь своей правоте.

* * *

Я захожу в терминал с Таней, оставив Кайла дожидаться меня на парковке.

— Поскорее приезжай. Маму с папой проведаешь, — говорит она.

— Если я и приеду, то только ради тебя, — отвечаю я.

Я все еще слишком зла на родителей. У меня на телефоне куча пропущенных звонков от них. Я никак не могу им простить, что они оказались неспособны переступить через себя.

— Они все же из другого поколения, — говорит Таня.

— И потому неспособны понять, как важно поддержать дочь на похоронах. Ага.

— Они изменились после смерти Нив, — добавляет сестра.

— Мы будто нет, — фыркаю я.

— Умоляю, не сердись ты так.

— Я на тебя не сержусь, — говорю в ответ. — Я тебя люблю. И со мной все будет в порядке, слышишь? Не смей из-за меня переживать.

Судя по липу Тани, я ее не убедила.

— Ужасно не хочется оставлять тебя тут одну, — говорит она.

— Ты все взяла? — сглотнув, спрашиваю я.

Чемодан Тани битком забит банками с американскими сырными соусами, конфетами, мармеладками, шоколадками, тянучками, леденцами, печеньками, кукурузными чипсами и прочей ужасно вредной вкуснятиной, которую она постоянно упрашивает меня прислать ей в Ирландию.

— Да все я взяла, не волнуйся. А если чего и забыла, я тебе напишу, и ты прихватишь с собой, когда приедешь к нам погостить.

— Ага, конечно, — киваю я.

* * *

Я смотрю, как сестра встает в очередь на контроль безопасности. Вскоре она пропадает из виду.

Я растираю руки — рукава футболки прикрывают только плечи. По телу внезапно проходит озноб. Я выхожу на улицу и отправляюсь на парковку, где меня дожидается Кайл.

Он сидит в машине, руки на руле, лицо напряженное, встревоженное.

Кайл сказал мне, что на год младше меня, но из-за озабоченного выражения выглядит он гораздо старше.

— Что случилось? — спрашиваю я, садясь в машину.

— Ничего.

— Не верю.

— Вы из хорошей семьи, — говорит он, — вы с сестрой производите впечатление приличных людей.

— Ну да, — я чуть пожимаю плечами.

Он качает головой со страдальческим выражением лица.

— Зря я вам открылся. Нельзя было приближаться к вам даже на пушечный выстрел. Знаете что? Давайте вы обо всем забудете и будете жить дальше. Я и так уже достаточно навредил.

— А что, если я не хочу ни о чем забывать? Что, если я хочу узнать правду, почему Дэнни покончил с собой? Любую правду, какой бы она ни была. Я имею на это право, иначе просто не смогу жить дальше. Ума не приложу, почему некоторые считают, что я должна вести себя как ни в чем не бывало?

Он поворачивается на водительском сиденье и смотрит на меня.

— Вы совершенно точно уверены, что Дэнни никогда вам не рассказывал обо мне? Или о моей сестре?

— Я вообще не помню, чтобы он хоть раз упомянул Лорин Хоули.

— Грегори. Она оставила фамилию матери.

Я качаю головой.

— Он ни словом не обмолвился о нас? Или вы не уверены?

— Если честно, я даже не знаю. В последнее время он казался каким-то тихим, чуть отдалившимся от меня. Я знаю, что он был занят, но не подозревала чем.

Теперь всякий раз, когда я просыпаюсь утром, и всякий раз по вечерам, прежде чем усну, а также день-деньской напролет я перебираю в голове воспоминания о Дэнни, силясь понять, что я могла упустить.

— Слушайте, если он счел, что делиться этим с вами слишком опасно… — начинает Кайл.

— Опасно?! — восклицаю я.

— Именно так. Опасно. Поймите, Эрин, расследование дела Лорин было связано с определенным риском. Если Дэнни, утаив о нем, хотел вас уберечь от беды, то и я не имею права ставить вас под удар. Дэнни больше с нами нет. Все кончено.

— Ни за что! — я с такой силой хлопаю по приборной панели, что Кайл от неожиданности подпрыгивает. — Так дело не пойдет, — злым голосом говорю я. — С какой стати вы делаете выбор за меня? Нет у вас такого права, как его не было и у Дэнни.

Кайл в ответ ничего не говорит. Мы выезжаем со стоянки. Стоит нам встроиться в поток машин на автостраде, я кидаю на Кайла взгляд и снова задаю вопрос:

— Что произошло с вашей сестрой?

Кайл тяжело вздыхает и возвращается к тому, о чем мы говорили на стоянке.

— Пожалуй, мне нечего вам возразить. С какой стати я буду решать, что вам знать о Дэнни, а что — нет? Но кого посвящать в то, что случилось с Лорин, а кого нет, решать мне. Если честно, Эрин, я отчасти даже ненавижу себя за то, что вышел на вас. И все же должен вам признаться. Я руководствовался не только желанием убедиться, что с вами все в порядке. Еще мне очень хотелось узнать, рассказал ли вам Дэнни хоть что-нибудь.

Я сижу, поджав губы, и рассматриваю сквозь лобовое стекло машину впереди нас. Это «Шевроле», настоящий гигант — он даже больше, чем у Карлы. Когда я перебралась в Америку из Ирландии, то долго не могла привыкнуть к здешним габаритам машин. Впрочем, на Манхэттене еще куда ни шло. Там все-таки город, а он накладывает определенные ограничения на размеры автомобилей, ну а подавляющее большинство людей либо ездит на общественном транспорте, либо на такси. Лонг-Айленд — это уже настоящая Америка: огромные тачки, здоровенные парковки, широченные магистрали.

— Я расскажу вам, что случилось с Лорин, — обещает Кайл. — Но не сейчас. Только не обижайтесь, Эрин, я вас едва знаю.

Я уже дала себе обещание: как только доберусь домой, поищу в «Гугле» информацию про его сестру. Когда работаешь в издательском бизнесе столько, сколько я, волей-неволей учишься добывать нужные сведения. Может, придется еще разок напрячь Дэвида.

Мы замолкаем.

Ненадолго. Тишина нас обоих нервирует.

— Вы сказали Тане правду? — я не выдерживаю первой. — Вы и в самом деле безработный?

— Вроде того. То этим займусь, то тем.

— Подобным