– …Насосы будут втягивать газообразный поток и выталкивать его в нужном направлении без каких-либо примесей или загрязнений, – говорит виртуальный Макс, это он объясняет принцип действия и поворачивается ко мне.

– Это я? – раздаётся где-то не так далеко, поворачиваю голову, но никого не вижу.

– Это ты, – выдыхаю, опять посмотрев на виртуального Макса и восхищаясь детализацией этой симуляции.

Виртуальная реальность трескается и разрушается, звуки пропадают, возвращая опять в темноту. А через миг перед глазами преображается совершенно другая картинка. Семейный ужин. День рождения Макса. Его родители, друзья, коллеги по работе…

Время за просмотром прошлого пролетает быстро. Голова раскалывается, мне ужасно тоскливо и больно вспоминать. Но я делаю это для него. Показываю все значимые события в жизни жениха. В этих воспоминаниях я лишь сторонний наблюдатель. Сама ведь пообещала не давить и не показывать нас.

– Ты вчера описала наше знакомство. Покажи его, – раздаётся сбоку голос. Вздрагиваю, подавив всхлип, отчего картинка перед глазами опять искажается и виртуальный улыбающийся Макс, пожимающий руку генеральному директору корпорации, расплывается.

– Хватит на сегодня, – стягиваю с головы шлем и срываю датчики.

Пытаюсь встать, но тело одеревенело от долгого сидения. Замечаю сидящего на таком же кресле мужчину. Макс скидывает свой шлем и помогает мне выбраться. Меня немного шатает и голова кружится.

– Бездна, я совсем забыл о побочном эффекте долгой симуляции, – укоряет себя и подхватывает на руки.

– Я в порядке, – вяло бормочу, пытаясь сконцентрироваться.

– Угу, вижу, – хмыкает Макс и опускает в медкапсулу. – Полежи немного, нужно восстановить силы.

– Погаси свет, – буркнув, жмурюсь. По мне будто каток проехался, особенно по голове. Мигрень просто убивает.

Макс запускает бандурину и послушно отключает верхний свет. Минут через пять накатывает усталость, и я засыпаю.

Просыпаюсь от мужских голосов и приподнимаюсь на локтях. Побочные эффекты как рукой сняло, никакой тошноты и головной боли. Вялости и тонуса мышц. Как новенькая.

Ко мне заглядывает хмурый Регор и опускает боковую стенку. Улыбаюсь брюнету, рассматривая его молнии в карих глазах. Вспоминаю слова Томы и то, что никак не сходилось в моей блондинистой головушке.

– Почему раньше в твоих глазах не искрили молнии?

***

Регор

Вопрос выбивает из колеи. Лана облизывает губы, пытливо всматриваясь в меня. А мой взгляд прикипает к её алым устам, забываю напрочь про вопрос. Хочется сорвать поцелуй, ощутить вкус её губ, тепло дыхания.

– Регор, – торопит она и, тяжко вздохнув, качает головой. – Не важно. Я домой поеду.

– У меня уже была Вейла, – выпаливаю, не давая сбежать.

– Рег! – рычит Старкар и, прекратив распекать Макса, подходит.

– Отвали, Стар! – рявкаю напряженно. И, схватив Лану за руку, утягиваю из комнаты.

Девушка безропотно идёт за мной. Точнее, ей приходится практически бежать. Но Лана не возмущается и не останавливает. Мы заходим в кабину лифта. Она судорожно хватает ртом воздух. Запыхалась. Не привычна к моему шагу. И вообще мелковата для меня.

Молчание затягивается, лишь её громкое дыхание вибрирует в воздухе. И тепло от пальцев, утопающих в моей большой ладони. Опускаю голову, попадая в плен голубых глаз и ярких искр. Залипаю. Я и не мечтал больше встретить ту, в молниях которой сгорю дотла. Лана чувствует меня и, нерешительно подняв руку, прижимает ладонь к щеке. Невинный жест прошибает и выкручивает нутро, заставляя заржавевшее сердце биться быстрее.

– Она умерла, – отвечаю на безмолвный вопрос.

У девушки дыхание перехватывает, она вся каменеет, и нижняя губа трясётся. Сейчас расплачется. Не хочу её слёз и жалости, поэтому делаю то, что не должен был.

Прижимаю к стенке лифта, накрываю собой и сминаю её губы в поцелуе. В голодном. Жёстком. Желанном. Чувствую протест, если оттолкнёт – отстранюсь. Но через пару ударов сердца Лана сама тянется на носочках. Короткими ногтями скребёт по жёсткому вороту кителя, добирается до оголённой коже и царапает шею. Тысячи иголок пронзают и по шее бегут разряды электричества.

Кабина останавливается. Двери бесшумно открываются. Но мы не замечаем этого. Как и не замечаем снующих по коридорам корпуса сотрудников. В моих руках трепещет маленькая землянка, льнёт сама, отвечает на поцелуй, сталкиваясь с моим языком, заигрывая и возбуждая.

Двери закрываются, кабина дёргается, и мы вновь куда-то едем. Плевать куда. Важна только она. Та, что подарена звёздами. И я больше не совершу ошибок. Зарываюсь в белокурые волосы, обрушивая весь голод. Сжимаю слишком сильно, отчего Лана пищит. Приходится сбавить обороты, сдерживать себя в руках. Но девушка сама жмётся теснее, упираясь животом в пах. И, похоже, моя эрекция отрезвляет её. Она прерывает поцелуй, тяжело дыша, распахивает испуганно веки и столько смущения плещется в небесных глазах.

Двери опять открываются, Лана переводит взгляд на тот же коридор и краснеет сильнее. Мне не видно, кого она увидела. Но почему-то уверен: там стоят Стар с Максом и, возможно, Асад. Топот ног подсказывает, что они заходят в нашу кабину. И давят молчанием. Девушка в моих руках трепыхается, отпускаю. Отступаю, ударяясь об плечо Старкара.

– Лана… – решает влезть будущий побратим.

– Заткнись, Стар! – рублю вновь.

– Ты покаяться хотел или воспользоваться моментом? – рычит ревниво Старкар.

– Моментом пользуешься только ты, – отвечаю, развернувшись.

– Заткнитесь оба! – срывается на крик Лана и, оттолкнув всех, пробирается к панели. Кабина лифта явно не рассчитана на четверых возбужденных мужчин и объект их желания.

Девушка нервно жмёт на кнопку этажа, подгоняя лифт ехать быстрее. Толку, конечно, мало, но сейчас лучше не лезть к ней. Не давить. Замкнётся. Закроется. С ней очень сложно. Одновременно хочется укрыть от всех бед, спрятать от волнений и тревог. И в то же время понимаешь, что все её тревоги и волнения – это личное.