тарелкам приготовленную яичницу.

Завтрак пролетает быстро, мужчина совсем теряет ко мне интерес и постоянно висит на телефоне. Решает свои глобальные проблемы. Сытно поев, убираю грязную посуду в посудомойку и, оставив мужчину наедине, ухожу в гостиную. Лучше визор посмотрю или почитаю чего-нибудь.

Примерно через час уже мой коммуникатор вибрирует, сообщая о поступившем сообщении.

«Как будешь одна, позвони», – пишет незнакомый номер.

Быстро вскакиваю, не зная, что делать. Сказать Ансеру? А он в курсе? Или позвонить ребятам? А вдруг звонки отслеживаются. Или дом Регора стоит на прослушке? Ведь не зря сообщение пришло именно тогда, когда в доме нет ни одного из троицы.

– Что смотришь? – басит брюнет, заходя в комнату.

– Ничего, – бормочу и бегу мимо него на второй этаж.

Забежав к себе, хлопаю дверью. Меряю комнату шагами, раздумывая, как лучше поступить. И решаю позвонить Томе. Во-первых, мой коммуникатор прослушивается троицей. А во-вторых, мало ли, Тома решит, что я специально тяну время, и сделает что-то плохое.

– Привет, Лана, – улыбается лицо Зои. У меня от этой улыбки дыхание перехватывает. Жадно разглядываю женщину, с которой жила целый месяц и работала в одной компании не один год. – Ты достала то, что я просила?

– Д–да, – киваю и, подойдя к тумбочке, показываю накопитель.

– Ты давно не навещала жениха. Неужели забыла? Прошла любовь, завяли помидоры? – тянет старуха в теле молодухи. Специально задевает меня? Поджимаю губы и отворачиваюсь.

– Ты обещала отдать Лину и тело Зои! – зло цежу сквозь зубы, стараясь не обращать внимания на дешевую манипуляцию моими чувствами.

– Сегодня в полночь оставишь накопитель у могилы Макса. И заберешь Лину. Эту оболочку получишь, когда я найду другую подходящую, – ставит условия Тома.

– Одну меня никто не пустит, ты сама знаешь, какие они параноики. Даже если удастся уговорить их посетить кладбище, они будут следить за мной.

– Как ты от них избавишься – не моя забота, – раздражается женщина. – Сегодня в полночь. Не придёшь – потеряешь репликанта и одну из подруг.

Оставив последнее слово за собой, женщина отключает связь. Бегу в ванную и, склонившись над унитазом, выплёвываю весь завтрак. Меня выворачивает. От нервов, страха и душевной боли. Я вправду давно не навещала могилу Макса. И Томины слова задели сильно. Будто вывернули всю душу. Ведь я его не забыла и любить не перестала.

– Эй, мелкая, ты где? – басит обеспокоенно Ансер и стучится в дверь. – У тебя всё в порядке?

– Сейчас, подожди, – бормочу, умываясь.

Немного успокоившись и уняв небольшую истерику, выглядываю в комнату. Вместе с Ансером меня ждёт Асад. Его васильковые глаза тут же вспыхивают и прикипают к моему лицу. Он преодолевает небольшое расстояние и обнимает сам. Впервые холодный и высокомерный эльф проявляет хоть какое-то участие. Всхлипнув, жмусь, царапаю торс и прячу лицо на груди. Наверняка, они все слышали.

– Ну, я вас оставлю, – мнётся брюнет и хлопает дверь.

Отстраняюсь от Асада и закрываю ему рот ладонью. Мотаю головой, хватаю приготовленную канцелярию с тумбы и, сняв все гаджеты с нас обоих, утягиваю мужчину в ванную.

– В этом нет необходимости, – снисходительно усмехается Асад, и сейчас он очень похож на Ансера.

«В доме может быть прослушка! Иначе почему Тома вышла на связь именно тогда, когда вас не было рядом?» – пишу на листочке.

– Дом Регора оснащён блокираторами любых частот, – качает головой мужчина и, опустив крышку унитаза, садится. – Давай лучше помаду принесу? Твои разводы до сих пор украшают зеркало на линкоре. Стар никому не даёт стирать их.

– Перестань болтать! – шиплю, подскочив ближе.

Мужчина притягивает меня, ставя между своих ног. Придерживает за талию, чтоб не сбежала, и, запрокинув голову, с улыбкой смотрит.

– Я просто не хочу всё испортить, – признаюсь, протягивая блокнот с ручкой. – Пожалуйста, Сад.

– Если всё закончится поцелуями, готов поиграть по твоим правилам, – усмехается белобрысый и забирает канцелярию.

– Хватит с меня поцелуев, – фырчу, закатив глаза, пока мужчина пишет на блокноте.

«Ты сделала всё правильно, но на кладбище не поедешь», – читаю в записке.

«Пойду, и это не обсуждается! Если меня не будет, Тома уничтожит Лину!»

«Вот именно – это не обсуждается! Никуда не пойдёшь!»

Разрываю все записки, возмущённая до глубины души.

– Я пойду, Асад, – почти рычу, склонившись к нему вплотную. – Возможно, в этом доме и нет прослушки, но Тома следит за мной. Как? Не знаю. А значит, и за кладбищем будет следить. Хоть что-то пойдёт не так, она уничтожит моих друзей. Избавится от биодроида, а тело Зои принципиально испортит! Тебе на них плевать, неважно, какой ценой. Надо поймать Тому. А на моём счету будет уже три смерти.

– Ты никого не убивала, – качает головой Асад и поднимается. – И в случившемся твоей вины нет.

– Я убила Макса! – рявкаю и отворачиваюсь. – Я разбудила его. Я отправила чинить чёртову турбину. И я оставила нейрограф Зое! Все беды по моей вине.

– Если бы ты его не разбудила, вы бы умерли. Все сто человек, – комментирует мужчина, сжимая плечи. – А Зоя и Лина сами пошли к Томе и отдали нейрограф. Просто потому, что она их попросила. В этом нет твоей вины.

Скидываю конечности эльфа и отхожу. Я постоянно думаю о прошлом. О том, что было бы, если бы я не проснулась, если бы не вывела из гибернации Макса? Возможно, тогда не было бы боли. Нас бы не было.

– Посмотри на меня, – Асад разворачивает к себе и обнимает ладонями лицо, заставляя поднять голову. – Ты спасла восемьдесят восемь разумных существ. Ты дала им новый дом, новые возможности, новую жизнь. И Макса тоже спасла. Он живой и здоровый.

– Я пойду на кладбище с Максом! – восклицаю, перебив спич