могут что-то унаследовать, – перебила Нинка.

– А это не наш случай: прямые потомки того парнокопытного ни титула, ни денег, ни имения не получат. Тогда зачем доказательства? Просто для себя, чтобы знать?

– Может, чтобы найти родню? – предположила Алиса, хотя сама понимала, что теория – не очень.

– На фиг нужна такая родня. На месте потомков этого мерзавца я бы сделал всё, чтобы о нём забыть, чтобы мои дети даже не узнали. Жить с таким «наследием», понимать, что твой предок был моральным уродом…

– Вот почему Герман старательно открещивается от нашего Вольдемара…

– Может, хватит уже роднить меня со всякими мумиями и скелетами?

– Это не мы, это судьба.

– У меня, вообще-то, настоящая семья есть, – серьёзно напомнил Герман. – И при всём уважении к любопытным историческим загадкам и вашему поголовному безумию – на данный момент меня интересует только она.

– Так всё ведь связано…

– Серьёзно? – издевательски приподнял брови мужчина. – Позволь узнать, каким образом исчезновение моей семьи связано с убийством ребёнка столетней давности и чуть более свежим Вольдемаром?

– Не знаю, но… Мужиком из леса! – вдруг осенило Алису. – Слушайте, это всё он!

– Что, и младенца тоже? Конечно, я уже ничему не удивляюсь…

– Он убил Вольдемара, – игнорируя Игоря, продолжала девушка. – И зачем-то подкинул его нам, хотя логичнее было не показывать результаты своих подвигов посторонним людям. Но он показал. А ещё чёрт знает сколько времени хранил останки этого малыша и вот как раз кости скрывал от чужих глаз, однако и не избавлялся от них, что было бы абсолютно нормально. Два трупа, два противоположных действия. А где-то посередине семья Германа, потому что я не думаю, что увести её мог кто-то ещё. С призраком мужик в приятельских отношениях, лес знает просто отлично, с головой явная беда…

– Вот будет ужас, если с головой полный порядок, – усмехнулась Нинка. – Если всё, что он творит, – это не просто так, а по какой-то объективной необходимости.

– Тогда умом тронусь я, – убеждённо заявил Игорь. – Понимаю, что вам плевать, но после странного, возникшего на ровном месте пожара я чувствую себя как-то не очень. Может, отложим поиски лесного типа на пару часов? Я бы отдохнул немного.

С этими словами молодой человек закатил глаза и медленно растянулся на земле, приняв на редкость неестественную позу.

* * *

До вечера Игорь в себя так и не пришёл, но, по крайней мере, дышал и изредка похрапывал, а вовсе не остывал, как время от времени предполагала Нинка. Смотреть на него было страшно, но и взгляд отводить не хотелось – почему-то это казалось предательством. В результате Алиса нарезала поблизости круги, делала вид, что необыкновенно увлечена созерцанием местности, и нервно косилась в сторону распростёртого тела, великодушно прикрытого чьей-то курткой. То, что Игорь может так внезапно лишиться сознания, стало неприятным сюрпризом для всех, хотя вроде бы этого и следовало ожидать – наверняка он надышался какой-нибудь гадостью в сарае, не говоря уж о прочих приключениях.

Герман был крайне раздосадован и отзывался о молодом человеке очень нелестными словами, причём – у него над ухом, то ли надеясь разбудить, то ли рассчитывая, что важная информация задержится где-то в черепной коробке пострадавшего. Разумеется, глава исчезнувшего семейства и предполагаемый потомок местного изверга рвался в бой, однако где этот самый бой должен состояться, он не знал и лишь угрюмо вышагивал вдоль воды, сквозь зубы обвиняя «чересчур изнеженного» Игоря в вынужденном простое. Справедливости ради, своим обмороком тот действительно несколько притормозил всеобщую активность, но за неимением точки приложения усилий она бы прекрасно заглохла и без посторонней помощи, что Алиса старательно пыталась донести до остальных. Остальные не слишком внимали, явно тяготились непривычно спокойным, безопасным вечером и определённо были не прочь побегать за кем-нибудь по лесу или обнаружить ещё одно оригинальное тело. Девушка их осуждала и даже наградила парой ёмких эпитетов, хорошо характеризующих суть психических процессов у отдельно взятых путешественников, но, к собственному недовольству, чувствовала, что несколько лицемерит, поскольку с радостью развлеклась бы чем-то подобным и сама.

Злополучный сундук (надо же было спереть из горящего сарая наиболее ценное) постоянно притягивал взгляд, Алиса всё чаще ловила себя на мысли, что хочет снова его открыть, и видела, что Герман испытывает те же ощущения, но пока сдерживается. Нинка же излишними переживаниями не терзалась и от скуки разгуливала по берегу с камерой; впрочем, сундук интересовал и её. Подруга создавала незабываемые кадры, пристраивая его на колени Вольдемара и вооружая последнего венчиком от миксера.

– Что? – изумилась она, поймав на себе совсем уж недобрый взгляд Германа. – Может, это их единственные семейные фотки. Ты бы тоже присоединился, внукам потом покажешь…

Мужчина только покачал головой и махнул на безобразие рукой, не желая вступать в дискуссию. Через некоторое время он отозвал Алису в сторону и сунул ей в руку изъятый у бесчувственного Игоря пистолет – порядком напугав и повергнув в лёгкую панику.

– Хочу, чтобы ты научилась им пользоваться.

– А я – не очень.

– Когда захочешь, может быть поздно. Смотри, это магазин. Чтобы узнать, сколько патронов осталось, вынь его или просто считай.

– У нас их только семь? – неожиданно заинтересовалась девушка. – Но тут явно гораздо больше места.

– Это ни о чём не говорит… Целиться надо вот так, просто наводишь и жмёшь на спусковой крючок. Старайся попасть в туловище, это легче, чем в голову.

– То есть попасть в голову я не способна? – разозлилась Алиса. – Это можешь только ты, весь из себя такой крутой?

Он обречённо закатил глаза и усмехнулся уголком рта.

– Нормальная девчонка сейчас сказала бы, что ни за что не притронется к оружию и уж точно никогда не будет стрелять на поражение.

– Нормальная девчонка свихнулась бы ещё на первом трупе. Так что радуйся, что мы все изначально немного двинутые. – Она взвесила пистолет в руке, привыкая к его тяжести, навела на кострище и прицелилась, как учил Герман. Стрелять Алиса не собиралась, сознавая, что патроны в дефиците, но вдруг поняла, что ей очень этого хочется. Желание показалось опасным, потому она тут же вернула оружие и недовольно объявила: – Думаю, я смогу убить.

– При определённых обстоятельствах любой сможет.

– Но у меня таких обстоятельств пока нет, а намерение кого-нибудь прикончить возникает всё чаще. Это ведь не очень хорошо?

– Не очень, – чересчур серьёзно согласился мужчина; в его глазах плескалось что-то очень тёплое, а ещё – отражались жизнерадостные краски заката. Алиса быстро отвела взгляд и принялась рассматривать серый песок под ногами. Поцелуй стал полнейшей неожиданностью, от удивления она даже не смогла