Учитель тогда рассказал о болотных огнях – то ли любопытном природном явлении, то ли, что девушке понравилось куда сильнее, – душах людей, чьи останки покоятся на дне и робким эфемерным свечением дают о себе знать случайным путникам. Мнения о мотивах этих душ в тот вечер разошлись, но большинство ребят склонялись к очевидному: усопшие не слишком довольны своей участью и активно ищут компанию, потому что страдать без компании – неинтересно.

Давнишняя беседа у костра некстати всплыла в памяти в мельчайших подробностях, однако Алису было не остановить. На самом деле она не верила в то, что всё может закончиться плохо, не думала о возможных последствиях своего легкомыслия, не ждала прямого нападения… Удар пришёлся на затылок и был настолько сильным, что искрам, будто посыпавшимся из глаз, позавидовал бы не один блуждающий огонёк. Увы, оценить степень пожароопасности девушка так и не сумела: в лицо врезалась обжигающе холодная вода, сознание померкло, всё вокруг погрузилось в бездонную темноту.

Очнулась она, казалось, через сотни лет, хотя прошло не более нескольких секунд. Мыслительный процесс давался не очень хорошо, зато неожиданно получилось справиться с эмоциями. Вместо того чтобы, барахтаясь и задыхаясь, рвануть наверх, Алиса, стараясь не делать резких движений, зацепилась за какую-то склизкую корягу – омерзительную на ощупь, но позволявшую удержаться под водой подольше.

Кто бы её ни атаковал, он сейчас должен стоять на берегу с намерением добить, если вдруг с первого раза не вышло. Следовательно, момент возвращения на сушу нужно максимально оттянуть, убедить нападавшего в том, что своё чёрное дело он с успехом завершил и может отправляться восвояси. Вот только хватит ли сил продержаться хотя бы пару минут… И будет ли этого времени достаточно, или когда она поднимется на поверхность – окончательно измотанная и на грани отключки, – станет совсем уж идеальной жертвой, которая не в состоянии чуть-чуть побрыкаться даже ради приличия?

Почувствовав, как сердце тревожно сжимается не то от дефицита кислорода, не то от запоздавшего ощущения безысходного ужаса, Алиса приказала себе ни о чём не думать, а в идеале – потратить заключительные мгновения жизни на умиротворяющую медитацию. Впрочем, последней она была не обучена, а избавиться от навязчивых мыслей, несмотря на титанические усилия, и вовсе не получалось. Как назло, девушка вспомнила о некоторой боязни воды, оставшейся со времён походной юности, и о том, что в тёмных глубинах может таиться что-то очень агрессивное. В прошлый раз это был Герман, затеявший полночные купания, но теперь… Герман.

Она отчётливо ощутила на губах его поцелуй, почувствовала прерывистое дыхание, прикосновение ресниц, увидела в глазах сомнения, боль и желание, которому невозможно сопротивляться. Какая, к чёрту, жена, какие дети, какие проблемы и планы на будущее… Если она сейчас позволит себя убить, этот поцелуй никогда не повторится, и ради чего она тогда столько лет боролась с неблагополучными родственниками, с тяжёлыми обстоятельствами, с беспросветной нищетой? В конце концов, всё хорошее, что ей довелось испытать, происходит именно здесь, в прóклятом месте, населённом ожившими кошмарами любого нормального человека. Но для неё это не кошмары, а возможность, шанс, илистое дно, достигнув которого, волей-неволей оттолкнёшься и выплывешь. Разве какой-то убийца, поддерживаемый потусторонними сущностями и даже самим Сатаной, сумеет ей помешать?

Когда Алиса, почти в шаге от мучительной смерти, осмелилась показаться над водой, поблизости уже никого не было. Девушка не сразу поверила своему счастью и ещё минут десять оставалась в болоте, стараясь дышать максимально бесшумно, но окончательно замёрзнув, всё же выбралась на колючую, покрытую хвоей сушу. Окружающая действительность за время её отсутствия особенно не изменилась – было темно, немного душно и прохладно. Затылок отчаянно ныл (под водой она этого не ощущала), однако тело легко подчинялось, дурноты не чувствовалось, сознание казалось вполне ясным. Не без труда сориентировавшись, девушка, придерживаясь за стволы деревьев, зашагала к лагерю – боязливо озираясь и припадая к земле при каждом шорохе.

* * *

Алиса сидела у костра, дрожа всем телом и с интересом посматривая на сундук, в котором друзья успели разглядеть нечто антикварное. Болотный душок, витавший в воздухе, навевал неприятные воспоминания и отдавался где-то внутри противным ощущением чудом миновавшей беды, способной в любой момент может нагрянуть снова. Пересказывать перипетии не самого счастливого вечера ей давно надоело, однако общество требовало животрепещущих подробностей, и девушке приходилось повторять свою историю, пока не начал садиться голос. В этот момент остальные всё же обратили внимание на то, что ей немного холодно, и Герман, стянув с себя последнюю футболку, почти насильно вручил её Алисе.

– Поспишь в ней, а к утру твоя подсохнет.

Соглашаться на его великодушное предложение совершенно не хотелось, однако особых альтернатив не наблюдалось, и удалившись в палатку, девушка наконец освободилась от липкого, пропахшего сыростью и гнилью тряпья. Теплее не стало, но она понимала, что это временно, к тому же оставалось ещё немного детских вещей, которыми можно было просто обложиться ночью. Впрочем, окинув своё спальное место задумчивым взглядом, Алиса пришла к выводу, что для сна ещё рано, и выбралась наружу, где принялась отжимать пострадавшую одежду.

– Дай мне.

– Обойдёшься. – Она резко отвернулась, не позволяя Герману забрать вещи, и самостоятельно развесила их у костра, после чего присела рядом, согнув ноги в коленях и натянув его футболку до самых пят. Прекрасно понимая, что представляет собой довольно жалкое зрелище, Алиса попыталась нацепить на лицо наиболее непроницаемое выражение из всех, что были у неё в запасе, но судя по сочувствующим взглядам, вышло только хуже.

– Так что это был за огонёк? – чтобы развеять понурое молчание, спросил Игорь. – Тебя заманили туда специально?

– Думаю, просто луч фонарика. А насчёт того, что заманили… Поначалу, может, и нет, но когда убийца понял, что я его преследую, решил избавиться от проблемы радикально.

– Это был тот самый мужик?

– Мой затылок его не признал, – нехотя буркнула девушка. – Но больше-то вроде некому. Есть ещё привидение, конечно, только что-то мне подсказывает, что оно женского пола, а удар был прям-таки неженский.

– Часто тебя били? – хмуро полюбопытствовал Герман. – Потому что если нет, экспертом по силе удара ты считаться не можешь.

– У мужика есть мотив, – огрызнулась Алиса. – Мы спалили его сарай и похитили дорогой сердцу сундучок с оригинальным содержимым. Причём о похищении он вряд ли знает, скорее, думает, что потерял скелет в пожаре, а это наверняка особенно обидно.

– И сарай, и сундук, и скелет вполне могли принадлежать привидению, – подала голос Нинка. – И кому из местных обитателей ты не нравишься больше – ещё вопрос.

– Я