– Пожалуйста, Хантер, переоденься. – Я понижаю голос до рыка. – И отдай мне это жалкое подобие юбки, чтобы я мог ее сжечь.

– Мне нравится эта юбка. – Вступает в игру ее ослиное упрямство.

– Она даже задницу твою не прикрывает!

– Это чтобы тебе было удобнее ее целовать.

У меня вырывается хриплый стон.

– Господи, ты иногда просто невыносима.

– Иногда? – Брэдшоу подходит ближе, хватает меня за шею и облизывает мое лицо от подбородка до носа. – Теряю хватку.

– Хантер…

Она отстраняется, невинно улыбаясь.

– Пармезан.

Я моргаю, окончательно сведенный с ума. Подборок, нос, губы, член – все пылает огнем.

– Что?

– У вас есть пармезан? Никак не могу его найти.

– Э-э-э… Нет. Кажется, нет. Но я могу съездить и купить, если нужно.

– Нужно.

– Окей. Что-нибудь еще?

Ее улыбка становится мягче и теплее.

– Греческий йогурт и протеиновый батончик с кешью и миндалем.

– И все?

– И все.

– Хорошо.

– Только надень футболку! – кричит она мне вслед.

Глава 29. Чейз

Я возвращаюсь из магазина с тремя бумажными пакетами в руке. По пути на кухню жадно вдыхаю фантастический аромат лаймового пирога, который мысленно переносит меня домой, в самые счастливые дни моей жизни. От приятных воспоминаний внутри разливается тепло.

На кухне рядом с Хантер стоит Джей. Они не разговаривают, но их молчание не кажется каким-то неловким или напряженным. Оба выглядят довольно расслабленными. Хантер раскладывает по тарелкам еду, а Банди заправляет кофемашину. Очевидно, Джею комфортно находиться рядом с ней. Иначе его бы здесь не было.

Замечаю, что Хантер уже переоделась. Теперь она выглядит как уменьшенная версия меня: серые спортивные штаны, белая футболка и такого же цвета кроссовки. Светлые волосы собраны в высокий хвост, перевязанный пестрой шелковой лентой. На лице ни грамма косметики. Такая уютная, домашняя. Настоящая. Мне хочется ее обнять, но я подавляю это желание. Ставлю пакеты на столешницу и начинаю выкладывать из них продукты. Хантер подходит сзади, поднимается на цыпочки и заглядывает через мое плечо.

– Вы, ребята, вообще слышали что-нибудь о спортивной диете? – изумленно спрашивает она, когда я вынимаю из пакета большую коробку конфет из бельгийского шоколада.

– Вообще-то это для тебя.

– Для меня? – ее дыхание обжигает кожу за ухом.

Я хмуро смотрю вниз, на пакет.

– Ты не ешь сладкое?

Джей хмыкает.

– Она же чирлидерша, идиот.

– Бывшая чирлидерша, – поправляет Хантер. – Поэтому теперь ем все что угодно. Спасибо, Чейз.

Она целует меня сзади в шею, и я на мгновение закрываю глаза. Волна наслаждения прокатывается вдоль моего позвоночника и бьет точно в пах. Дьявол, как же это приятно.

Прежде чем я успеваю что-то ответить, по лестнице с грохотом спускается Сойер. Заметив меня, он разворачивается и начинает неуклюже выполнять лунную походку, громко напевая:

– О-о… Нам с ней не по пути. О-о-о… Не по пути.

Сукин сын.

Я бросаю на друга предупреждающий захлопнись-на-хрен взгляд, но он только громче завывает:

– О-о… Не по пути.

– О-о-о… Нам с ней не по пути.

– О-о-о…

На лице Хантер появляется мучительное выражение.

– Подумать только, а ведь уже через пару-тройку лет в его честь люди будут называть своих детей и домашних питомцев.

– Мне уже известен один зарегистрированный случай, – самодовольно бросает Линч. – В Тампе.

– Ребенок? – спрашивает Хантер.

– Пес.

– Дай угадаю, это мопс? Йорк? Точно Йорк!

– Китайская хохлатая, – давлюсь смехом.

Хантер запрокидывает голову и громко хохочет. Даже на губах Банди появляется кривоватая улыбка.

Сойер нагло ухмыляется.

– Вы просто мне завидуете.

Минут пятнадцать спустя все, наконец, усаживаются за стол. Линч поднимает взгляд от тарелки с рисом, мясом и вареными овощами, и с обожанием смотрит на Хантер.

– Пахнет просто божественно, детка.

– На вкус еще лучше, детка, – передразнивает его Брэдшоу.

Мы едим, болтаем о всякой ерунде и обсуждаем предстоящий день рождения Сойера. Наблюдая за тем, как идеально Хантер вписывается в нашу маленькую компанию, я испытываю странное чувство удовлетворения. Она сидит рядом со мной, парни – напротив. Каждый на своем месте. И все это так естественно, так буднично, будто мы собираемся такой компанией каждый день.

– И вечеринка в честь твоего дня рождения, конечно же, костюмированная? – усмехается Хантер, проводя вилкой по тонкой дольке лайма на своем кусочке пирога.

– Вошла во вкус? – подмигивает ей Сойер.

– Очень смешно.

– Так ты придешь?

– А у меня есть выбор?

– Боюсь, что нет, куколка.

Линч пялится на нее, как зомби на тарелку мозгов. И я всерьез подумываю о том, чтобы лишить его гребаного зрения.

– Тогда ответ очевиден. – Хантер делает паузу. – Дэнни уже получила свое приглашение?

– Малышка Ривас? – Его темно-русые брови сходятся на переносице. – Э-э-э… Она вроде не любит вечеринки.

Хантер фыркает.

– С чего ты взял? Дэнни обожает тусовки.

– Хм, похоже, она действительно сильно изменилась… – На губах Сойера мелькает задумчивая улыбка. – Хорошо, я приглашу ее. И вашего горячего диджея тоже. Кстати, не знаешь, у нее есть кто-нибудь?

– Можно и так сказать. – Она делает большой глоток кофе. – Кажется, пока ничего серьезного, но твой дружок-хоккеист еще с той самой поездки на пляж бегает за Дэнни повсюду с высунутым языком.

– Вообще-то я имел в виду дидж… – Линч осекается на полуслове. – Постой, что? Нейт? Нейт Паркер и Даниэла?

– Ну да. Так что не забудь пригласить и его.

– Уже пригласил. И он не говорил, что придет не один.

– Ребята пока держат свои отношения в секрете.

– Отношения? – Зеленые глаза Линча прищуриваются с подозрением. – Ты же сказала, что ничего серьезного между ними нет, а отношения – это охренеть как серьезно, Харли.

– Тебе-то откуда знать? – усмехается Хантер.

– Думаешь, я не способен на серьезные отношения?

– Если только со своим венерологом.

Я смеюсь, Джей ухмыляется, а Сойер изображает смертельную обиду.

– Эй, а я ведь сегодня заступился за твою задницу!

– Мне стоит тебе поклониться?

– О чем вы, черт возьми, говорите? – спрашиваю я.

– Один недоделок разрисовал ее тачку, ну а мы с Джеем разрисовали его.

Я напрягаюсь.

– Что значит «разрисовал»?

– Он написал на ней слово: «шлюха». – Хантер резко встает из-за стола и принимается собирать грязные тарелки.

Моя челюсть сжимается с такой силой, что начинают скрипеть зубы. Я поднимаюсь следом и отнимаю у нее посуду.

– Мы сами все уберем. Спасибо за вкусный ужин. – Я выдыхаю, стараясь скрыть от нее свою злость, и наклоняюсь ближе, почти касаясь губами ее уха. – Это был самый вкусный лаймовый пирог, который я когда-либо пробовал.

На ее губах мелькает улыбка. Едва уловимая. Исключительно для меня.

– Присоединяюсь к кэпу, куколка. – Линч откидывается на спинку стула и заводит руки за голову. – Не припомню, когда в последний раз ел домашнюю еду. Тем более такую фантастичную.

– Спасибо, Хантер, – сухо благодарит Банди.

Она смущенно морщит нос.

– Только не привыкайте.

– Почему? – спрашивает Сойер.

– Потому что в ближайшее время я решу вопрос с жильем и съеду от вас.

– Ты можешь жить здесь столько, сколько захочешь. – Мой голос звучит грубо, потому что я охренительно зол. Но не на нее. Хоть мне и не нравится то, что она говорит.

Хантер не отвечает. Просто кивает, берет со стола коробку шоколадных конфет и уходит.

Как только она выходит из кухни, я швыряю тарелки в раковину и поворачиваюсь к парням.

– Кто написал это дерьмо на ее машине?

Они переглядываются, как будто решают, стоит мне говорить или нет.

– Не слышу, – рычу я.

– Расслабься, мужик, – беспечным тоном отвечает Сойер. – Парнишка отхватил по полной. Это была публичная порка, по законам наших джунглей. Такая, чтобы все поняли, – девчонка под надежной защитой. И поверь, мы с Джеем были очень убедительны.

– Окликни ее. – Я достаю из кармана телефон. – Ну же, живее.

– Эй, Хантер?

Она останавливается на лестнице и оборачивается. Я незаметно ее фотографирую.

– Отличная попка, – подмигивает Линч.

Хантер поднимает руку и показывает идиоту средний палец, за которым следует мой подзатыльник.

– Эй! Ты же сам попросил!

– Я не просил тебя на нее