– Ты за мной следишь или как? – без приветствий поинтересовался Чачин.

– Слежу.

– Хех. Ты кто?

– Частный детектив. Кто ты, я знаю, можешь не представляться. – Алексей решил тоже обращаться на «ты» к Чачину. Он не любил неравенства.

– Ну раз следишь, так, конечно, знаешь. – На фамильярность Чачин не отреагировал. Может, у него со всеми так, а может, решил не заострять внимания. – И чего ты хочешь?

– В принципе, хотел попросить тебя отпустить Агату. Но ты это уже сделал.

– Ага. А ты умный такой, меня вычислил?

– Несложно было.

– Молодца. А что в меня стреляли, знаешь?

– Знаю.

– Откуда?

– Отсюда, – указал Алексей на разбитое стекло водительской дверцы. Не рассказывать же ему о слежке Игоря.

– И кто – тоже знаешь?

– Думаю, да. Но не скажу, пока не буду уверен.

– А если меня убьют?

– Не выйдет. К тебе не подступиться. Только в Колокольцы больше не стоит ездить.

– А то без тебя не догадался б. Ты в полицию сообщил?

– Нет пока. Ты заявишь?

– Я в состоянии решить свои проблемы сам. А когда будешь уверен, скажешь?

– Чтобы ты расправился со стрелком подручными средствами?

– Сразу «расправился»! Я бы потолковал просто.

– Когда буду знать точно, полиции сообщу. А ты лицо частное.

– Хех, так я же с полицией в родстве. Мне сразу доложат.

– Это уже не мое дело будет.

– Ты правильный такой, да? Мож, даже неподкупный, а? – Чачин странно хмыкнул, будто ухнул.

– Без комментариев.

– Да ладно, я ж просто так, пошутил. Ты этого парня, Руслана, знаешь?

– Общался. А что тебе? За дочку волнуешься?

– Ого. Ты и это знаешь! Откуда?

– Сопоставил ваши фото.

– Крутой ты чувак. Если вдруг работу потеряешь, ко мне иди, – снова хмыкнул-ухнул Чачин.

Некоторое время он пристально смотрел на детектива в рассветном сумраке. Затем протянул Алексею свою визитку. Тот взял ее, кивнул.

– Если захочешь поделиться информацией, я отблагодарю. Щедро.

Чачин махнул рукой, поднял стекло и отбыл.

Кис удивился: он ожидал, что Чачин будет более настойчиво выпытывать информацию о предполагаемом стрелке. Хорошими манерами обзавелся?

Детектив с облегчением набрал номер Громова и рассказал автоответчику о возвращении Агаты. Серега проснется и возликует: гора с плеч. Муторное дело об исчезновении девушки, в котором вроде и знаешь, кто похититель, да улик нет, а с учетом общественного веса подозреваемого к нему не подъехать, – это сложное дело разрешилось относительно быстро, бескровно и беструпно. Правда, победно отрапортовать о его завершении Серега не сможет, поскольку никаких официальных разыскных мероприятий его отделом не проводилось.

О том, что в Чачина стреляли, Алексей говорить не стал. Раз тот сам заявление не подал, так и основания для расследования пока не имеется.

Детектив направился домой. Агата наконец вернулась, и это прекрасно, однако отдыхать ему особо не придется. Как только он получит данные по Яне Великановой, снова на пост, следить за ней. Первым делом нужно убедиться, что она действительно намерена убить Чачина. И что именно она стреляла в него ночью. В конце концов, логика-логикой, но пока что у этой голодранки нет одежек-фактов. Их и надо достать, приодеть красотку.

Сереге о своих гипотезах он скажет, обязательно – сообщать о готовящемся преступлении он должен по закону. И сообщит всенепременнейше, но когда прикроет наготу своей логики. Тогда уже можно будет поделиться с другом информацией. Информацией! А не домыслами.

Добравшись до дома, Алексей быстренько умылся и улегся. Спящая Александра приобняла его во сне, как обычно, и перевернулась на другой бок.

Алексей не позволил мыслям убежать в сторону безответных вопросов о загадочном поведении жены. Сказал им «стоп», закрыл глаза и рухнул в сон.

Часть вторая

Яна

Она хорошо помнила момент, когда впервые обнаружила свою особенность. Или, скорее, неполноценность.

Ей было шестнадцать. В секцию фехтования, где она занималась уже четыре года, пришел новый мальчик. И тренер поставил их в спарринг. Новичком этот парень был только в их секции (переехал из другого района), но не в спорте. Как и Яна, он не раз побеждал на разных районных соревнованиях. Однако ей свой первый бой проиграл.

Сняв шлем, он некоторое время разглядывал девочку с нескрываемым удивлением. Потом тряхнул головой, рассмеялся, подошел к ней и со словами: «Ну ты классно фехтуешь!» – поцеловал ее в щеку.

Яна отскочила от него с такой прытью, будто ее ужалило. Выставив вперед ладонь защитным жестом, она прошипела: «Больше никогда, понял, никогда так не делай!»

Парень пожал плечами, покрутил у виска и ушел в раздевалку мальчиков. А она, с трудом отдышавшись, отправилась в женскую раздевалку под прицелами взглядов: недоуменных – девочек и насмешливых – мальчишек. Там она стремительно переоделась и убежала домой.

Яна не понимала, что на нее нашло. Ей было неловко за свою реакцию на абсолютно дружеский поцелуй, и в то же время отвращение, им вызванное, до сих пор клокотало в ее груди…

Звонил тренер, ругал за самовольный уход с тренировки.

Звонили подружки – любопытствовали.

Пришла с работы мама, но ничего не сказала. Так как ничего не знала. А свое состояние Яна сумела скрыть.

Ночью, во сне, смутные воспоминания (или сны?) поднялись со дна ее памяти, как ядовитый морок из болота.

…Белое тело на земле, женское тело. Над ним склонились три черных, мужских тела. И черные тела бьют ножами в белое. Размеренно и молча.

Яне стало так плохо, что ее, толком не проснувшуюся, стошнило прямо на коврик у кровати.

Утром она от себя отогнала зловонные воспоминания-сновидения, списав их на ночные кошмары. Однако о своей странной реакции на поцелуй не забыла. На следующий день в школе сказала одному мальчику, с которым у нее с первого класса были приятельские отношения: «Сереж, поцелуй меня в щеку».

Сережа удивился, но поцеловал. И Яна снова ощутила обжигающую волну отвращения. Аж в висках заломило.

На этот раз, поскольку эксперимент она ставила осознанно, было легче контролировать свою реакцию. Она просто мило улыбнулась удивленному Сереже и ушла.

Дома она долго разглядывала себя в зеркало – фигурка маленькая, но крепенькая, стройная, ладная – и пыталась представить, что ее обнимает какой-то абстрактный мужчина. Причем очень красивый, как в одном фильме. Однако это не помогло. Снова в висках заломило и начало подташнивать…

Подружки уже вовсю целовались с мальчиками. Яне же этого никогда не хотелось. Соответственно, она ни с кем не целовалась и до сих пор не подозревала, какую реакцию спровоцирует