- Пьете только после нас. Сначала посмотрите, как это делается. Сразу же закусывайте. Или запивайте... Да не тянись ты к элю, дубина! Хочешь в самом начале улечься под стол? Вон рассола налей...

Обернувшись, как от огня, Рамси судорожно схватился за банку с огурцами. Я дождался, когда, наконец, все будут готовы и, взяв стакан, по очереди глядя каждому из присутствующих в глаза, сказал:

- Друзья, спасибо, что отозвались на мое приглашение. Для тех кто впервые пьет с нами, повторюсь. Здесь собрались только те, кому я могу доверить свою жизнь. Не хватает только Пиви, но у него свое задание...

Проникнувшись торжественностью момента и моим серьёзным голосом, Рамси и Венера аж покраснели от смущения и с заблестевшими глазами внимали каждому моему слову.

- Выпьем за всех присутствующих, за то, чтобы не в последний раз собраться, и чтобы следующий повод был более радостным. Ну и за то, чтобы у всех все было между ног!

- Вздрогнули, - Тварина, усмехаясь, опрокинул стакан.

- Первая пошла! - Бухольц глотнул самогон и отправил в догонку кусочек хлеба.

- За спецназ, - Юнкерс уже закусывал душистым сыром, блаженно улыбаясь.

Затравленно переглянувшись, школьники осторожно понесли самогон к губам. Одним махом глотнули и... Венера взвизгнула так, будто вместо холодной водки глотнула кипятка. А Рамси так и остался сидеть с выпученными глазами, медленно наливаясь кровью. Кажется, он даже вдохнуть боялся. Я хлопнул свою и сказал:

- Грубус, рассол! Фемус, копченная курица! Да не ты курица, вон хватай ножку, бестолочь!

Протягивая рюмку за второй дозой, Тварина уже хохотал в голос. Я невольно улыбнулся. По крайней мере начало собрания удалось. Даже не хочется переходить к плохим новостям. Ладно, чуток подкрепимся, а потом и самые хреновые вести не покажутся такими уж страшными и безнадёжными.

- Между первой и второй, что? - я уже открывал бутылку.

- Промежуток небольшой! - уже заученно подхватил Юнкерс. А Бухольц даже сподобился на оригинальную шутку:

- Между ног! Ха-ха!

Рамси так и прыснул. От одной порции согревающего его слегка развезло, он повеселел и радостно улыбался. Видно было, что ему чертовски у нас нравится. Ничего, парень заслужил. Венера же, переварив услышанное, стыдливо покраснела, словно слова алхимика имели к ней самое непосредственное отношение. Ну и компашка у нас подобралась!

Когда мы уполовинили первую бутылку (я с каждым разом уменьшал для школьников дозировку, внимательно следя, чтобы они больше ели, чем пили) и все неплохо прогрелись, я решил приступить к делу. Прожевав бутерброд из хлеба, сыра и селёдки, я промочил горло элем и сказал:

- Ну а теперь слушайте, друзья. Внимаетельно и по возможности не перебивая. Все вопросы и предложения после. Я хочу все рассказать так, как оно выстроилось у меня в голове, чтобы ничего не упустить. Начну, пожалуй, с самого начала, с того дня, как я только приехал в начале сентября в Колдовгаст. И тогда у вас нарисуется более целостная картина все происходящего.

Я начал говорить. Говорил долго и обстоятельно. Старался не упустить ничего. Излагал свои личные мысли, догадки, предположения, вплетая в канву общего сюжета всей той невероятной истории, которая родилась в школьных стенах с того самого момента, как я приехал на замену умершего Злобнуса. Разумеется, я не рассказал о том, как сам оказался в этом мире и кто я на самом деле такой - учитель физкультуры Рязанцев Анатолий Александрович! Думаю, в такое они бы точно не поверили. Да и не надо пока никому об этом знать.

По мере того, как мой рассказ подходил к концу, а в глотке у меня изрядно пересохло, лица преподавателей становились все задумчивей и тревожней. Ну а Рамси с Венерой выглядели так, словно только сейчас до них дошло, что они оказались на пиру у банды людоедов и их дальнейшие жизненные перспективы весьма туманны. Мне даже стало жаль их. Верно говорят, в неведении великая сила. Простите, ребята, но пришла пора играть по-взрослому. В противном случае боюсь даже представить, что может произойти.

Закончив рассказ, я в нескольо глотков осушил кружку с элем и, пока мои друзья усваивали услышанное, подбросил в затухающий камин несколько дубовых полешек, которые огонь принял с радостным гудяшим ворчанием.

- Что скажете, собутыльнички? - спросил я, возвращаясь за стол и уверенной рукой разливая самогонку по опустевшей посуде. - Каково, а?

- Я так и знал!! Ну ведь знал же, всегда догадывался, что дело нечисто! - взревел на эмоциях Тварина, хватаясь лапищами за стол. Бедное дерево затрещало. - Помнишь, Геральт, наш первый разговор? Уже тогда у меня было предчувствие, что наш Дурлус влез в какую-то погань! Но чтобы в такое?..

Он растерянно смолк, глядя на меня беспомощными наивными глазами.

- Директор сошел с ума! - в ужасе выдохнул Герман, откидываясь на спинку стула. - Я до последнего не думал, что все настолько может быть плохо. Мы должны немедленно сообщить в Совет Магов!

Я переглянулся с мудро молчавшим Юнкерсом и тяжело сказал:

- Где все наши доводы будут разбиты в пух и прах. Что будет значит слово пришлого учителя, тем более только что освободившегося из тюрьмы и уже замеченного в подозрительных делах, против слова уважаемого директора Колдовгаста и всего преподавательского состава? Да меня на смех подымут! И вас тоже. Скажут, что раз мы пьем вместе, то и шайка у нас одна. И именно нас обвинят в сговоре с целью свергнуть законное правление Школы. Даже Злобнус, у котрого на руках было личное приглашение Дуплуса участвовать в его страшном деле по пробуждению мертвого чернокнижника, не спешил действовать. Да, он поплатился за это жизнью, но без железных доказательств он не хотел поднимать бучу. Мы же в еще более худшем положении. Кроме предположений, догадок, старинных сказочек и преданий мы ничего не сможем предъявить в суде. Да в крайнем случае все свои прегрешения Дуплус легко спихнёт на того неизвестного, что убил Симула. И останется чистеньким!

Тварина согласно закивал:

- Не думаешь, что они работают вместе? Этот твой загадочный враг и директор?

- Вот жто самая странная деталь головоломки, - поморщился я. - Я до сих пор не могу понять, кто это, и чем он руководствуется. Он действует так, словно отлично осведомлен обо всех планах Дуплуса, но идет по своей собственной дорожке,