Так что, я позволил себя спасти, заодно проверив насколько мои люди готовы защищать своего хозяина.

Как минимум пятеро из них проявили в этом активное участие, и примерно половина от оставшихся приняли нападение близко к сердцу. Что ж, за каких-то пару дней мне удалось склонить на свою сторону как минимум двадцать человек. Неплохой результат, как по мне.

Рядом вели и Аглая. У здоровяка была дырка в боку, но его уже лечила какая-то девушка, которую я видел впервые.

Кстати, а почему меня…

Я крутанул головой и увидел идущую рядом Аксинью. Она прижимала руки к моей груди, периодически переставляя их с места на место.

Что ж, я ошибся. Плюс один к тем двадцати, сопереживающих мне людей.

Перед нами вдруг выскочила какая-то взлохмаченная бабка и метнулась к двери низкого бревенчатого дома.

— Сюда! В парилку. Там ещё тепло.

Так это баня⁈ Помыться мне, конечно, не помешает, но не при всех же. И уж тем более не со старухами. Как будто услышав мои мысли, та самая бабулька, что открыла нам дверь, широко улыбнулась и похлопала меня по плечу.

— Не переживайте, ваша светлость! Я вас ещё с пелёнок купала, так что ничего нового не увижу!

Все немного посмеялись, а я только напрягся.

Вместе со мной в парилку зашли три девушки, две из которых принялись таскать и разогревать воду, а третьей была Аксинья, она всё так же держала на моей груди руки. Бабка же осталась в предбаннике и, судя по звуку, начала колоть дрова, чтобы подтопить печку.

Успокоило только то, что в эту же парилку завели и Аглая. Здоровяк немного хрипел, но в целом держался молодцом.

— Им займитесь. Со мной всё в порядке.

— Аглая таким ножиком не проймёшь, ваша светлость, ему и рога в боку не помеха. Он у нас крепкий парень, — крикнула девушка, что таскала вёдрами воду и выливала её в большой чан.

Меня тем временем уложили на полок и начали снимать одежду. Признаться, с такой заботой за мной ещё никогда не ухаживали.

Аккуратно сняли плащ, срезали окровавленную рубаху и уже принялись стягивать штаны.

— А это зачем?

— Так они в кровище все, ваша светлость! Сейчас чистое бельё принесут. Переоденетесь.

Ну что ж, логично. Вся моя одежда после такого представления стала негодной. Разве что ботинки не пострадали.

В бане понемногу становилось теплей. Над чаном с водой начал появляться пар.

— Ты посмотри, что натворил-то! — в парилку вошла бабка, окинула меня взглядом и покачала головой. — Поделом ему, стрелой. Надо было ещё и на кол посадить.

Я многозначительно посмотрел на старушку, всё же, моё тело больше не скрывала натёкшая кровь — почти всё уже оттёрли, и сейчас я лежал в одних трусах. Аксинья работала над моими ранами на груди, а одна из девушек чем-то обрабатывала руку.

— Ухожу, ухожу! Девки сами разберуться, что с молодым графом-то делать.

По парилке прокатилась волна смеха. Хрюкнул даже Аглай, лежащий на соседнем полке.

Я конечно не испытываю стеснения по поводу своей наготы, но ведь тоже понимать надо, что граф в первую очередь — мужчина. А оставаться невозмутимым, когда вокруг тебя столько красивых представительниц противоположного пола, попросту невозможно. От природы не уйдёшь.

Девушкам навскидку было не больше двадцати пяти, а вот Аксинья была моей ровесницей. И ведь подобрались все, зараза, одна краше другой. Будто в гареме нахожусь, а не в деревне.

К тому же, после того, как в бане стало достаточно тепло, девушки поскидывали верхние одежды и ходили в коротких льняных сорочках, которые иногда открывали такие откровенные виды, что мне самому уже становилось жарко.

Особенно меня выбило из душевного равновесия, когда одна из прелестниц попыталась дотянуться до ковшика на полке, стоя ко мне спиной.

Аксинья тоже осталась в одной сорочке. Она обрабатывала раны какой-то мазью и иногда выпускала из пальцев лёгкое белое свечение.

Не лекарка, конечно, но небольшой дар у неё имеется. Совсем не раскрытый. Действовала она, скорее, интуитивно, чем целенаправленно — понимала, что может лечить, но не знала как.

Вот на эту её особенность стоит обратить внимание. Лекари нужны везде. И в бою, и в быту. И обычно они на вес золота. Наверняка в селе есть ещё одарённые. Надо будет заняться этим вопросом, как разделаюсь с текучкой.

— Хватит, баба Оль, жарко уже, — крикнула Аксинья и протёрла лоб рукой, наградив меня видом двух сочных бугорков, скрытых под взмокшей от пара льняной тканью.

Неудивительно, что прошлый «я» ухватился за эту девушку. В ней было прекрасно всё — от слипшихся от работы волос, до дрожащих от напряжения кончиков пальцев. Сейчас она не виделась легкомысленной хохотушкой, какой показалась в первую встречу.

Я почувствовал, как внизу меня начинает разгораться пожар. Впервые за всё время, что нахожусь в этом теле.

— Туши его! — внезапно вскрикнула девушка, отирающая мне ноги лубовой мочалкой.

Я вскинул голову, думая, что речь идёт обо мне, но оказывается это просто вспыхнул ковшик, в котором бабка поставила разогреваться какой-то смолянной отвар.

— Ну вот, вроде, и всё, Гриша, — Аксинья посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Она это специально делает? Испытывает меня на крепость? Вроде бы у неё жених есть, Егор. Или я это уже сам надумал? — Осталось залепить дырки, и можно одеваться.

На самом деле, оправиться от таких ран без помощи магии обычный человек бы не смог. Скорее всего, его ожидал жаркий денёк, сопровождаемый тяжёлой лихорадкой, с последующим загноением и смертью.

Но в моём случае, помог лекарский дар девушки и моя личная работа по восстановлению тела. К тому же, большинство ран были поверхностными и не причинили серьёзных повреждений, всё же не зря я занимался укреплением мышц.

Аксинья сняла с камней парящий ковшик и, макнув в него кисточку, замазала проколы.

— Всё!

На соседнем полке запыхтел Аглай. Он тоже уже поднимался, но никак не мог перевесить себя, и двум девушкам пришлось вытягивать его за мощные руки.

— Ну раз так, тогда я тоже пойду! Спасибо, Аксинья, — я ухватился за ручку на стене и подтянулся. Деревяшка, предательски скрипнув, отломилась, и чтобы удержать равновесие, мне пришлось взяться за край полки, при этом я случайно дёрнул девушку за подол. Сорочка с треском разошлась до самого пояса.

Аксинья вскрикнула. Посмотрела на меня, потом на