не смог, потому что те постоянно двигались. Некоторые как раз переодевались, меняя разномастные пижамы не по размеру на потертую и грязную рабочую одежду. Из цветов встречались только хаки, серый и синий. Даже девочки, которых Гарри успел заметить по пути, носили рубашки с шортами.

Ребята босиком поспешили к выходу. Многие не обращали внимания на Гарри, но несколько мальчишек встретились с ним взглядами, а парочка робко улыбнулась. У всех были растрепанные, неровно подстриженные волосы. Никто не мог похвастаться обувью, у всех ноги были усеяны порезами, царапинами, синяками и пятнами грязи. Все как один были костлявыми, с шишковатыми коленками, торчащими из-под шорт, и тоненькими ручками, выглядывающими из рукавов.

– В деревне пятнадцать корпусов наподобие нашего, и в каждом живет до пятнадцати человек. Еще есть Наффилд-Холл, где мы едим. Там работает пекарня и все такое. В деревне еще есть молочная ферма, больница, школа, дом директора, дома сотрудников, прачечная, мастерские, часовня, спортплощадки, курятник, свинарник, бойня, стригальня, амбар для зерна и гараж. – Продолжая свой рассказ, Макс сделал несколько шагов назад, к двери в комнату. – Я тебе покажу столовку, когда просигналят, что жрать пора. А там у нас раздевалка и комната воспитательницы – она у нас тут главная, можно сказать мать всего корпуса. Ты скоро и сам с ней познакомишься.

Макс остановился и немного подождал Гарри. Они вместе зашли в комнату с открытыми шкафчиками и скамейками. Грязные вещи свисали с полок и валялись под ногами. В глубине комнаты виднелась запертая дверь – видимо, за ней и жила воспитательница, – а чуть дальше Гарри разглядел кухню.

– Там у нас кухня и комната отдыха. В каждом корпусе такое есть. Иногда мы вместе обедаем и пьем чай тут, а не в Наффилд-Холле.

Гарри заглянул в кухню. По центру стояла черная железная печь в викторианском стиле, а рядом расположился рассохшийся деревянный стол с приземистыми стульями. На миг мальчику показалось, что он по ошибке угодил в машину времени и его отбросило на несколько поколений назад.

– Ну ничего себе… – тихо пробормотал он.

* * *

Наутро, когда прозвучал гонг, которым здесь служил обрезок рельса, подвешенный на перекладине, Гарри сел на своей новой кровати. Холод пробирал до дрожи – жаль, что чемодан, в котором лежали джемпер и другие теплые вещи, куда-то пропал, а вместе с ним и рогатки, да и вообще все, что он с собой брал.

– Где же мой чемодан? Что за ерунда… – прошептал он.

Ему ответил мальчишка с одной из кроватей неподалеку:

– Не знаю, мой тоже исчез. Ох и не нравится мне это.

– Вот-вот. Надо же, сюда плыли на таком шикарном корабле, и вот где оказались… – Гарри кивнул на полузаправленные койки, покрытые тоненькими одеялами, разбросанную одежду, распахнутые окна, в которые бесцеремонно врывался ледяной ветер.

– А ну, вставайте, лежебоки! – крикнул Макс, стоявший у входной двери. – Пора завтракать. По утрам мы едим в Холле. Форрест запирает дверь, так что, если опоздаете, останетесь голодными.

Гарри со вздохом поднялся и поспешил за Максом. Вместе с толпой других ребят они пошли пыльной тропой меж вечнозеленых деревьев и низеньких, блеклых кустов.

Интересно, где сейчас Мэри? Что она думает обо всех этих переменах? На корабле она, казалось, наконец ощутила счастье. Из бледной, худенькой беспризорницы, какой она была в день их знакомства в доме Общества Фэйрбриджа, девочка превратилась в красавицу, подросла и пополнела, как и ее сестренка. Страшно было представить, что их блестящие белокурые локоны небрежно состригут и вместо кос останутся неаккуратные, как у других девочек на ферме, вихры.

– Сколько ты уже тут живешь? – спросил Гарри у своего проводника, нагнав его.

– С четырех лет, – отозвался Макс. – Мне сказали, что мы едем на пикник, а на самом деле отправили сюда.

– А сейчас тебе сколько? – Гарри почти бежал, но потом ему пришлось сбавить шаг, чтобы Макс от него не отстал.

– Десять.

На вид Гарри дал бы ему меньше, от силы лет восемь. При этом Макс казался довольно крепким.

– И долго тут держат? – уточнил Гарри. Сколько же им придется жить в этом треклятом месте?

– До шестнадцати или вроде того. Сначала будешь ходить в школу, как и мы. Началка на краю деревни находится. Потом, лет в пятнадцать, станешь стажером – будешь фермерскому делу учиться. А потом тебя отправят работать.

– И что же, мы все будем фермерами? – спросил Гарри. Он и раньше знал, что в Молонге обучают фермерскому делу, но только сейчас осознал неизбежность мрачной судьбы. Мечтам о тихой кабинетной работе с книжками не суждено сбыться, если он не окончит школу. Ему придется пойти на ферму, трудиться на земле.

– Само собой, мы будем работать на ферме, – подтвердил Макс и в замешательстве посмотрел на своего спутника. – А ты как думал, тут балету учат? – Он усмехнулся, поднимаясь по ступенькам, ведущим в длинное здание. Стоило открыть дверь, и до Гарри донесся громкий гул голосов. – Добро пожаловать в Наффилд.

Шум в столовой стоял просто оглушительный. Около пятидесяти детей и подростков суетливо усаживались за столы, расположенные рядами. С каждой секундой в деревянные двери заходило все больше ребят. Макс подвел Гарри к одному из столов. Посреди каждого из них лежал кусок запятнанной и сморщенной клеенки. Вдоль краев валялись оловянные тарелки и чашки – человек, который их расставлял, явно не очень-то жаловал порядок.

– Этот стол – для ребят из Коричневого корпуса, – пояснил Макс, устроившись на длинной скамейке. Гарри уселся на ту, что стояла напротив.

Остальные семь мальчишек расположились рядом, другие же ребята разошлись к своим столам. Гарри несложно было разглядеть в толпе своих попутчиков со «Стратэйрда»: одежда у них была новее, аккуратнее, качественнее, чем у местных, и отличалась многообразием цветов и фасонов.

У дальней стены зала тоже стоял вытянутый стол. За ним сидели взрослые, в том числе и Форресты. Стол наставников накрыли белой полотняной скатертью и уставили фарфоровыми тарелками и чашками, фужерами, серебряными приборами. С кухни к нему уже спешила вереница девочек с дымящимися тарелками.

Девон, самый старший из всех ребят, сидел в дальнем конце стола, остальные расположились по росту – так, что за противоположным концом оказался самый низкий мальчик. Макс куда-то исчез, но вскоре вернулся с большой железной миской. Он обошел стол и наложил кашу каждому в тарелку. Другой мальчик раздал ребятам черствый хлеб, намазанный маслом и медом, а третий принес кружки с молоком.

Во главе стола с белой скатертью, фарфором и серебром уселась полная женщина в пышной юбке. К ней тут же подоспела девочка-подросток