Он подошел ближе к старейшинам и положил образцы на стол. Совет растащил их мгновенно, словно дети конфеты. Глава понюхал кровь и уточнил:

— Полукровки?

— Подавляющее большинство. — кивнул Степан. Он хоть и был вампиром, особо разницы во вкусе не видел, но кто этих Касаринов знает, может они исключительно орчью или драконью пьют, — Есть еще люди, смески эльфов, оборотни, маги. Но там уже количество сильно меньше.

Глава совета махнул рукой, мол, неважно, главное, что кровь.

Но ограничивать себя лишь закупкой пропитания? Раз в пятьсот лет совет имел возможность покинуть земли клана и отправиться во внешний мир, чтобы приобрести все необходимое.

Касарины уже не помнили кто и зачем ввел это правило, но строго соблюдали. Однако, как бы ни были широки возможности пространственных артефактов, набрать больше, чем на сто лет никогда не выходило.

Старик закупорил колбу, положил на стол и задумчиво забарабанил пальцами. Законы клана запрещали выходить, но Кифен Вальдернеский не принадлежит Касаринам, а значит волен приходить и уходить когда вздумается.

Сотрудничество с преемником герцога Касара клан одобрит, но захочет ли столь важный вампир мотаться по миру ради просьбы чужого клана?

Глава окинул Степана оценивающим взглядом. Одет преемник был весьма скромно и ужасно холодно для места, в которое пришел. Из этого следовало, что раз уж Кифен сунулся на Урсылькос лишь ради сомнительной перспективы сотрудничества, то дела у Вальдернеских дрянь. Иначе стал бы глава рода в подобном виде по чужим кланам ходить?

— Что еще ты можешь предложить помимо крови? — улыбнулся глава, высыпая из пространственного кармана горсть драгоценных камней на стол, — У нас много камней, я хочу увидеть всё, что смогу купить. — как старик и думал, глаза преемника слабо блеснули, однако Кифен тут же отвел взгляд от драгоценностей, старательно делая вид, что они его не сильно интересуют.

Но через секунду беззастенчиво разглядывал бриллианты, сапфиры, изумруды и что там еще было? Степан не сильно разбирался в подобном.

Попаданец напомнил себе, что он предприниматель, а они не отводят глаза при виде денег, а внимательно смотрят, чтоб прикинуть перспективы и оценить платежеспособность заказчика.

Степан подтащил к себе магией сопротивляющегося Веце, выставил на стол маленький бочонок крови, и в шутку сказал:

— Могу продать вам его. — полукровка испуганно вытаращился на хозяина, — А если серьезно, то возможно вас интересует что-то конкретное? Артефакты? Травы? — уже уверенно сказал попаданец, расправив плечи.

— Тела монстров. Здесь их совсем нет, а для зелий и сельского хозяйства они нам очень нужны. — проговорил глава, осматривая бочонок. — И сколько будет стоить вот такой объем?

Степан отодвинул от кучки драгоценных камней один маленький рубин и сказал:

— Вот на такой вы сможете купить пятьдесят бочонков. — старейшины, все до единого, замолчали, переглядываясь. Они полагали, что за килограмм камней смогут приобрести литр, но кто бы мог помыслить, что цены окажутся настолько низкими?

— Вот за это, — глава подвинул ближе к Степану камни, — Продай прямо сейчас все, что у тебя есть с собой.

Попаданец бросил взгляд на драгоценности и с сомнением скрестил руки на груди. Это проверка или глава не шутит?

— Это много. — сдержанно проговорил Степан, стараясь не так явно пялиться на камни.

Страшно представить, сколько эта россыпь драгоценностей может стоить во внешнем мире. Алчно пробежала мысль, что попаданец на этом хорошо навариться, и скопит необходимую сумму за пару недель.

— Тебе не нужны камни? — уточнил глава совета, словно и сам в этом сомневался. Очевидно, что Касаринам не было дела до красивых блестяшек, они б и ведро камней на бочонок крови менять согласились. Полкрепости на досуге только тем и развлекается, что самородки обрабатывает. Заняться в горах все равно больше нечем.

Степан молчал как партизан, дожидаясь пока война совести и разума закончиться, и тогда уже дать ответ.

— Д-давайте тогда сразу заключим договор. — нерешительно проблеял Веце, втиснувшись в диалог. — Нам необходимо знать, какой объем поставок осуществлять и с какой периодичностью. — уж чего, а деловой хватки в стрессовой ситуации от полукровки Степан не ожидал.

Старейшины попросили дать им время на обсуждение, пошептались пару минут, и глава сообщил:

— Нас всего две тысячи, каждому нужно хотя бы десять литров на месяц. Вы сможете добыть столько? — собственно, методы и средства достижения цели Касаринов не интересовали. Они, скорее всего, подумали, что преемник Касара завел питомник из полукровок и там сцеживает с них кровь, или же что Кифен ежедневно отлавливает прохожих и убивает всех подряд ради бизнеса.

— Сможем? — неуверенно спросил Веце у хозяина. Где на территории графства взять столько доноров, когда там и так населения кот наплакал?

— Сможем, но месяца через два. — уверенно ответил Степан. Если увеличить плату за сдачу крови и открыть еще несколько пунктов приема, то они и больше собрать могут.

После вампиры составили договор на год, совет, конечно, настаивал заключить магический контракт и хотя бы лет на сто. Но Степана меньше чем за год жизнь в этом мире так помотала, что он и за ближайшие двенадцать месяцев ручаться боялся, какие там сто лет?

Условились на том, что Касарины будут получать все излишки со складов и непроданные остатки — клан решил выкупить как можно больше на случай, если сотрудничество с Кифеном вдруг оборвется.

После взаимного подписания договора под недовольное бухтенье старейшин, Степан все же согласился продать здесь и сейчас весь свой личный запас вампирьего провианта. Веце алчный порыв одобрил, но спустя пять минут уже мысленно величал хозяина жадной паскудой.

Попаданец извлекал из пространственного хранилища бочонки с кровью по одному, а полукровка относил их к стене, ставя в ряд.

Старейшины ему не помогали, а господину Веце бы за помощь руки отгрыз — хозяин же весь свой авторитет растеряет, если будет грязной работой перед торговыми партнерами заниматься. И выходило, что один он в зале слуга — горбатится в поте лица для общего блага.

В общей сложности вышло чуть больше ста восьмидесяти бочонков и Веце с больной спиной. Но попаданцу казалось, что он не обманывает, а прям на… сами знаете что бедных стариков. За такие деньги продать им всего ничего.

Так, с легкой подачи бесполезной совести и легкого чувства стыда, стол старейшин превратился в ярмарочную витрину. Степан выставил всё, что было не жаль, и что жаль тоже. Веце,