августе, но это не могло изменить вердикт союзных делегатов о том, что Колчак теперь проигранное дело. (Для некоторых из них это была первая поездка из Владивостока в темную Белую Сибирь). В подтверждение этого вывода в начале сентября 1919 года была провалена еще одна попытка сдержать продвижение красных между реками Ишим и Тобол, которой руководил новый главнокомандующий Колчака генерал Дитерихс, так как ключевые армейские группы (в частности, Сибирский казачий корпус атамана П.П. Иванова-Ринова) не смогли продвинуться на поле боя так же гладко, как на бумаге. От услуг Дитерихса также быстро отказались, но столицу Колчака, Омск, не смог спасти его драчливый преемник, генерал К.В. Сахаров, несмотря на то, что тот был вынужден отступить. Сахаров, несмотря на то, что последний создал из остатков Восточного фронта белых оптимистично названную "Московскую группу армий": Истощенные силы 27-й стрелковой дивизии красных, которые за два дня продвинулись на 150 верст, вошли в город и захватили его 14 ноября 1918 года, не дождавшись и половины оборонявшегося гарнизона - вернее, половины тех гарнизонных частей, которые остались в Омске, поскольку к тому моменту "Дьявол забирает заднее" сменил "Все для армии" в качестве актуального лозунга белых. Бежавшие офицеры особенно старались снять с себя знаки отличия на случай задержания красными, в результате чего улицы Омска "были так густо усеяны погонами, что наводили на мысль об опавших листьях осенью", по словам одного британского очевидца.

Сахаров был арестован раздраженным генералом А.Н. Пепеляевым 9 декабря 1919 года и заменен генералом Каппелем. К тому времени остатки 1-й армии Пепеляева взбунтовались под Томском, а их бывший командующий генерал Гайда, уволенный в начале июля 1919 года за критику Лебедева, руководившего весенним наступлением, и отказ признать власть генерала Дитерихса, был арестован и заменен генералом Каппелем, и за якобы укрывательство эсеров в своей армии - встал во главе мятежа против Колчака во Владивостоке (Гайдинский путч), который был организован местными эсерами и поощрялся британскими дипломатами. Аналогичным образом генерал Б.М. Зиневич, внезапно назначенный комендантом крупнейшего промышленного города региона, Красноярска, когда его предшественник (генерал Марковский) бежал, также возглавил его гарнизон в поддержку туманной эсеро-меньшевистской организации "Политический центр", которая выходила из подполья в городах вдоль Транссибирской магистрали. Тем временем остатки Южной армии и ее уральских и оренбургских казачьих отрядов были уже отрезаны от основных сил белых: одни бежали на юг к Каспию (и в конечном итоге в Персию), другие последовали за Дутовым в Семиречье (и в конечном итоге в Китайский Туркестан).

Летом и осенью 1919 года в результате масштабных перестановок в правительстве были смещены с постов члены кабинета Колчака, наиболее презираемые за интриганство (Михайлов, по совместительству министр финансов и министр торговли и промышленности), коррупцию (Н.С. Зефиров, министр продовольствия) и инертность (генерал Н.А. Степанов, военный министр). Премьер-министр П.Г. Вологодский, министр юстиции Г.Г. Тельберг, министр иностранных дел И.И. Сукин и морской министр контр-адмирал М.И. Смирнов также были удалены, "как люди слишком непопулярные и слишком тесно связанные с вершиной тирании - Верховным правителем", - отмечал секретарь Колчака. Но перетасовка столь истощенной колоды в конечном счете не произвела впечатления ни на отечественных, ни на зарубежных наблюдателей (и уж тем более не было никаких слухов о признании из Парижа): новое правительство назвало себя "Кабинетом солидарности", но больше походило на кабинет посредственности, которому добавление нескольких деятелей с репутацией "национального масштаба", прибывших из Южной России, не придало особого блеска. Тем временем целый ряд народных собраний - Государственное экономическое совещание и Земский собор, - созванных адмиралом для расширения поддержки своего режима и демонстрации его демократических полномочий, либо не состоялись, либо стали центрами оппозиции режиму. Само омское правительство поспешно отступило в Иркутск, где, в аккуратном и мстительном реверсе омского обращения с Уфимской директорией в октябре-ноябре 1918 года, оказалось сначала отвергнутым возрожденными местными социалистическими организациями, которые оно обхаживало, а затем было насильственно отстранено от власти восстанием Политического центра под Новый 1919-20 год. Белая Сибирь, очевидно, погружалась в хаос, когда Верховный правитель и его войска отправились из Омска на восток в рамках операции "Великий Сибирский (Ледяной) поход", в которой слышались ономастические отголоски героического похода Добровольцев через Кубань двумя годами ранее, но на самом деле был унизительным и изнурительным Via Dolorosa для сибирских белых и запечатлел в сознании тех, кто пережил его, чтобы добраться до Забайкалья в начале 1920 года, воспоминания только об ужасе, а не о славе.

Там, под Читой, невеселая перспектива быть включенным в состав Дальневосточной (Белой) армии атамана Семенова, чей убийственный и тиранический режим военачальника в Чите за предыдущий год так сильно очернил белое знамя, оказалась слишком тяжелой для некоторых белых лидеров (среди них были генералы Дитерихс, Ханжин и Войцеховский), которые быстро двинулись в сторону Приморского края или Маньчжурии. Оставшиеся получили медаль за Сибирский Ледяной поход, но внешнее сходство их награды с изображением меча на терновом венце, который носили первопоходники, задело за живое. Среди посмертно награжденных орденом Великого Сибирского (Ледяного) Марша были и последние павшие герои белого движения на востоке, в том числе генерал Каппель, погибший от обморожения в тайге Восточной Сибири, когда его войскам пришлось прокладывать маршрут в обход красного восстания под Красноармейском в январе 1920 года. Его последователи, в очередной раз повторяя клеймо "разноцветных полков" Добровольческой армии, теперь окрестили себя "каппелевцами". Но - в знак хаоса, опустившегося на Белую Сибирь, - узнав, что Семенов принимает каппелевцев в свою армию, генерал Сахаров отказался служить вместе с ними, считая дивизию носителями "демократического духа" рядов Народной армии Комуча, в которой зародились их части. Еще более отвратительным Сахарову показалось то, что Семенов назвал другую часть в честь генерала Пепеляева, того самого, который арестовал его в декабре 1919 года, и сразу же уехал в эмиграцию. Там Сахаров выпустил серию историй о гражданской войне на востоке, обличая союзников, чехов, эсеров и Пепеляева за судьбу Белой Сибири - даже когда Пепеляев оставался в поле, ведя партизанскую войну с красными в мерзлой тайге Якутии до июня 1923 года. Это было достойным свидетельством расколотой истории белых на востоке.

* * *

В резком контрасте со снайперским обстрелом белых - и несмотря на прежнюю борьбу за стратегию и командование между Троцким, Вациетисом и С.С. Каменевым - после проведенной в июле 1919 года реорганизации РВСР, которая внесла больше порядка в его работу путем сокращения состава и установила более строгий контроль над штабом, командование Красной армии становилось все более слаженным, эффективным и действенным. Поскольку летом 1919 года приоритеты