– Видения приходят чаще?

– Они начали меняться. Усиливаться. Я не только вижу смерть – я её переживаю. И я боюсь того, что может случиться дальше.

– Видения станут ещё ярче, сильнее. Подробнее.

– А вдруг я не смогу понять, что это видение? Я читал о стигматах, они ведь появляются из ниоткуда, просто появляются, потому что люди верят, что они должны появиться. Или просто – верят. И я боюсь, что однажды поверю в свои видения так сильно, что проснусь с дырой в груди. В смысле, не проснусь. – Мужчина нервно потёр подбородок. – Такое может быть?

В ответ – молчание.

– Не хотите пугать?

Молчание.

Прозвучало всё, что должно было прозвучать. Теперь разговор должен перейти в нужное русло. Или не теперь. Завтра. Через неделю. Но обязательно перейдёт, потому что тема слишком важна для мужчины, видящего себя умирающим на мосту.

– Расскажите мне об этой методике.

Сегодня…

– Что вы хотите знать?

– Сначала – вероятность выздоровления. – Он замолчал. Подумал и поменял вопрос: – В первую очередь я хочу знать, верите ли вы в эту методику?

– Иначе мы не стали бы её обсуждать.

– Вы видели людей, которым она помогла? Вы лично видели? – Мужчина очень сильно выделил слово «лично».

И услышал лаконичное:

– Да.

– Да?

– Да. – Ответ прозвучал очень уверенно и произвёл нужное впечатление.

– По вашим оценкам, какова вероятность положительного исхода?

– Восемьдесят процентов.

– Это официальная статистика?

– Вы спросили мою оценку.

– То есть вы верите в методику?

– Иначе мы не стали бы её обсуждать.

– В чём она заключается?

– В прохождении через видения. В воспроизведении мучающих вас кошмаров в реальности, разумеется, под тщательным наблюдением.

– Как это может помочь?

– Вы пройдёте через то, что вас мучает. Пройдёте в реальности. Останетесь живы. И ваше подсознание начнёт различать реальность и сон. А сны, как вы знаете, не часто повторяются. Подсознание поймёт, что заигралось в выдумку, и кошмары исчезнут.

– Вы видели человека, который излечился подобным образом?

– Да. Видения смерти мучили его два года, сводили с ума, заставляли подумывать о самоубийстве. Непрекращающаяся пытка привела к тому, что человек решил пережить свой кошмар в реальности и воспроизвёл его в точном соответствии с тем, что видел.

– Вплоть до смерти?

– Вплоть до смерти.

– Как он спасся?

– Другой человек, тщательно проинструктированный, ждал момента, чтобы остановить происходящее и вытащил пациента из воды. – Пауза. – После процедуры прошло четыре года, видения не возвращаются.

21 февраля, вторник

– Хорошо, что у меня нет собаки, – пробормотал Феликс, выходя на Мытную улицу.

Остановился, раскуривая сигарету, выдохнул дым, огляделся и решил пройтись до метро пешком. С утра морозило, но не сильно, холодный воздух приятно освежал, и прогулка показалась отличным способом, во-первых, окончательно проснуться; во-вторых, слегка размяться; в-третьих, подумать…

Хотя именно думать Вербину сейчас не хотелось. Ни о чём не хотелось.

Ему было хорошо. И хотелось оставаться в таком состоянии как можно дольше – быть полностью погружённым в переполняющие ощущения и чувства, с наслаждением переживая их снова и снова.

Отправляясь на свидание, Феликс не строил далеко идущих планов, не прикидывал варианты. Он сомневался в том, что свидание – хорошая идея, но честно признавался себе, что идёт не за дополнительной информацией для расследования, а потому что хочет увидеться с Мартой. И не просто увидеться – хочет поужинать с ней. Хочет побыть с ней, почувствовать её рядом, поговорить обо всём на свете или просто помолчать. Хочет к ней. И потому сознательно нарушает правила, которые давным-давно сам для себя написал и строго соблюдал все годы службы. Феликс не строил планов, но был готов к любому развитию событий, однако вопрос, что попросила задать Марта, когда в бокалах оставалось совсем чуть-чуть вина, не готовил. И выдал достаточно банальное: «К тебе или ко мне?», но выдал уверенным тоном, не оставляющим сомнений в том, что куда угодно.

С ней – куда угодно.

Марта очень тихо сказала: «Тогда ко мне».

И Феликс понял, что те несколько секунд, которые понадобились ей, чтобы дать ответ, он волновался, как мальчишка. И ещё ему показалось, что Марта молчала несколько часов. А когда ответила, Феликс почувствовал невероятную радость. И, как это часто бывает, не очень хорошо помнил, что было дальше. Да и нужно ли запоминать её мягкие прикосновения? Длинные чёрные волосы, щекочущие грудь? Прерывистое дыхание? Стон? Нужно ли их запоминать? Ведь их нужно жить. Каждое мгновение и каждое прикосновение. Запах, от которого кружится голова. Ощущение, что не один, от которого переворачивается всё внутри и становишься абсолютно счастливым человеком. Это нужно жить.

Так нужно жить.

В результате Вербин впервые за многие годы забыл поставить будильник и как следует выспался. Проснулся бодрым и полным сил, мгновенно сообразил, что дико проспал – за окном было уже светло, но подпрыгивать и паниковать не стал – проспал и проспал. Перевернулся на бок и встретился взглядом с Мартой. И улыбнулся.

– Ты давно не спишь.

– Мне приятно смотреть на тебя.

– Я должен просыпаться раньше.

– Ты устал.

– Не важно.

– Важно, что ты отдохнул. А остальное обсуждать не стоит.

– Я вёл себя беспокойно?

– Изображал бревно.

– Надеюсь, не храпящее?

– Нет, – улыбнулась Марта. – Очень тихое бревно.

Они лежали совсем рядом, но не касаясь друг друга. Вербин на правом боку, Марта – на левом, и смотрели друг другу в глаза. И за пределами их взгляда не существовало ничего – мир спрятался, притих и не напоминал о себе, не желая мешать им разговаривать. И смотреть друг другу в глаза.

– Вчера у меня был самый лучший вечер за много-много месяцев, – произнёс Вербин. – Который перешёл в самую лучшую ночь.

Марта коснулась щеки Феликса кончиками пальцев и мягко предложила:

– Давай сделаем так, чтобы утро тоже оказалось одним из лучших. Или самым лучшим.

– Мы это можем, – тихо ответил Вербин.

– Да, у нас получается.

Марта прильнула к Феликсу. Одним незаметным движением убрав разделявшие их сантиметры. И утро получилось одним из лучших. А может, и самым лучшим, потому что у счастья нет уровней. Оно просто есть. И когда оно приходит, ни в коем случае нельзя торопиться, нельзя думать о времени и держать в голове работу. Нужно купаться в нём, потому что эти мгновения – редкость. Иначе они не были бы счастьем.

На часы они посмотрели потом, когда отдышались и поняли, что совершенно не представляют, сколько времени провели вне мира. И вот тогда Марта воскликнула: «У меня час до консультации!» Феликс среагировал мгновенно: