– Всё-таки убийство? – очень тихо спросила Карская.

– Не сомневаюсь, – твёрдо ответил Феликс.

– Тогда надеюсь, что встреча оказалась полезной для поиска убийцы.

– Ты ведь понимаешь, сколько пищи для размышлений мне подбросила.

– Ты едва не убежал на работу.

– Не настолько много, – улыбнулся Вербин. – И…

Марта едва заметно улыбнулась. Едва заметно.

– Я просто рад тебя видеть.

Феликс произнёс фразу так тихо, чтобы слова едва долетели на ту сторону столика. И никуда больше.

– Спасибо, – едва слышно ответила Марта.

– За что?

– За честность.

Она вновь захотела коснуться пальцами его руки, но Феликс перевернул ладонь и получилось не прикосновение. Получилось так, что Марта вложила свою руку в его. И не убрала.

– Вдруг я со всеми честный?

– Ты не ловелас, – покачала головой Марта. – Иначе бы меня здесь не было.

– Надоели ловеласы?

– Никогда не нравились.

– Знаешь все их заходы?

– Поэтому с ними скучно.

– А должно быть весело?

– Интересно.

– Чем привлёк я?

– Возможно, мне захотелось простого крепкого мужика от сохи, чтобы отдохнуть от той зауми, с которой приходится работать.

– У меня тоже есть тараканы.

– Этим ты меня не удивил.

– Они не такие умные?

– Умные, но по-своему.

– Сочту это условным комплиментом.

Они рассмеялись. По-прежнему держась за руки.

– А теперь настоящий, не условный комплимент, – произнесла Марта, глядя Феликсу в глаза. – Когда ты вошёл, тебе было абсолютно плевать на то, прочитаю я тебя или нет. Никакого волнения. Никакой неуверенности. – Короткая пауза. – До тех пор, пока я тебе не понравилась.

Он не ответил. Только чуть сжал её руку. Глядя в глаза. Глядя ей в глаза.

Она поняла его жест, и они молчали. Глядя друг другу в глаза.

А потом она неожиданно спросила:

– Ты знаешь, что такое косплей?

По-прежнему держа руку в его руке.

– Разумеется.

– В юности мне нравилось создавать образы. Не на бумаге, не в воображении, не в тексте или стихах – на себе. И нравится до сих пор, если честно. Нравится возникающее внутри ощущение того, что становишься другой. Абсолютно другой и даже чужой себе. Способной на то, на что не способна я настоящая. – Марта улыбнулась так, что Феликс понял, что слышит… нет, не исповедь, конечно, но очень честный рассказ. Она хотела, чтобы он его услышал. – В юности у меня не было той уверенности в себе, которую ты знаешь сейчас. Я комплексовала по поводу внешности и некоторой неуклюжести и прятала свои комплексы под масками. Сначала – под масками известных героинь игр и фильмов, а потом стала придумывать новые образы, свои собственные.

– Выходила на публику?

– Не без этого.

– Помогло стать увереннее?

– Разве не видно?

– Очень хорошо видно.

– Публика – это серьёзное испытание, Фил. – Марта едва улыбнулась, глядя куда-то в прошлое. – Но если выступление получилось и зал тебя принял, ты уходишь со сцены другим человеком.

– Жаждущим повторить?

– Знающим, что можешь говорить с людьми и удерживать их внимание.

– Насколько я помню, косплей – это дефиле?

– Я ведь не сказала, что выходила на сцену только как косплеер.

– Ты полна тайн.

– У тебя много времени, – напомнила Карская.

– Я помню.

Они вновь рассмеялись. Спокойно. Искренне. Продолжая держаться за руки.

– Иногда мне хочется вернуть это ощущение: снаружи одна, внутри совсем другая.

– Разве это не связано?

– Внутреннее и внешнее?

– Да.

– Ты поклонник Ломброзо[5]?

– То есть связи нет?

– Ты мне скажи, – вдруг предложила Марта. – Ты видел больше преступников, чем я.

– С этим не поспоришь, – не стал отрицать Вербин.

– И как? Есть связь между внешним и внутренним? Все ли убийцы выглядят как монстры? Все ли честные люди прекрасны? Или честных нет, есть те, кто ещё не совершил преступление?

– Ты знаешь ответ – внешность обманчива. Как правило, преступники ничем не отличаются от обычных людей, и даже бородавки на лицах у них появляются с той же вероятностью, что у остальных… Разве что, когда припираешь их к стенке, когда они понимают, что попались – тогда их лица искажаются. И мгновение… или несколько мгновений… я вижу чудовищ. Настоящих.

Её рука чуть дрогнула.

– Значит, нет объединяющих черт, по которым ты сразу говоришь: вот человек, которого я ищу.

– Иногда я говорю себе это после первого же разговора, – улыбнулся Феликс.

– Но не после первого взгляда?

– Нет, никогда.

– То есть теория Ломброзо не работает?

– Мир полон лжи.

– Поэтому так важно говорить друг другу правду. – Марта чуть сильнее надавила на руку Феликса. – Поэтому так важно, чтобы ты знал обо мне больше.

Он не стал спрашивать «зачем?». А она не стала делать вид, что ждёт вопроса. Он знал зачем. Она была этому рада.

– У меня до сих пор сохранилась эта тяга: не к сцене – к косплею. И иногда, когда мне особенно сильно хочется стать другой, и я приглашаю знакомого стилиста, или сама усаживаюсь перед зеркалом – зависит от настроения, и надеваю маску. Разумеется, это происходит только по выходным. Или ночью.

– Ночью? – удивился Вербин.

– Почему нет? Летние ночи не очень длинные и не очень тёмные. И некоторые образы идеально в них вписываются.

– Ты выходишь на улицу?

– Не всегда.

– Но выходишь?

– Почему тебя это волнует?

– Мне интересно.

Она помолчала, глядя Феликсу в глаза, затем сказала:

– Спасибо. – И добавила: – Иногда мы с друзьями выходим на улицу – заранее выбираем место, подходящее моему образу, и едем туда. Иногда в парки. Иногда в заброшенные особняки или церкви. Иногда на какую-нибудь крышу, с которой открывается красивый вид. Если я одна – иду на крышу своего дома, у меня есть ключ.

Вербин представил Марту в образе ведьмы. Летней ночью. На крыше многоэтажного дома. И улыбнулся. Она поняла, о чём он думает, и ответила на улыбку.

Что может быть лучше, чем улыбаться словам несказанным. Но услышанным.

Ужин закончился. Официантка убрала тарелки из-под десерта, и на столе остались только два бокала. В каждом по глотку, не более.

– Ты простишь мне следующий вопрос? – тихо спросила Марта.

– Мы едва знакомы и ещё не знаем, какие вопросы задавать нельзя.

– Ты пообещал.

– Я не забуду.

– Почему мы не пошли в «Грязные небеса»?

Он знал, что этот вопрос прозвучит. Может, не в такой форме и не сегодня, но прозвучит обязательно. Не готовился к нему, но знал, что поговорить придётся.

– Ты знаешь?

– После первого твоего звонка я решила узнать, с кем предстоит встретиться, и навела справки.

– У тебя хорошие источники информации.

– Ты не представляешь, какие люди нуждаются в моей помощи. Кроме того,