— Я угощаю, — Медан пригласил друзей в паб.

— Скажи, что за повод? — спросил Йен, когда они сели за стол. — Ты вызвал нас так неожиданно, что мне пришлось оставить все дела, и Верону тоже.

Лановец кивнул, набирая на голографическом меню заказ.

— Поводов несколько. — ответил Медан, снимая плащ и расправляя длинные светлые волосы, которыми гордился. — И все неприятные.

На стол опустилась и поднялась транспортная труба, оставив тарелку с ассорти из мясного цветка ичибо. Верон протёр руки салфеткой и тут же взялся за еду. Запихнув в рот два лепестка, он жестом указал на тарелку, предлагая угощаться всем.

— Ешь, — отмахнулся Медан. — Раз проголодался из-за меня.

Йен тоже отказался, и Верон придвинул тарелку к себе.

— Рассказывай, что за поводы? — спросил Грэззол.

— Мерджи, — тихо сказал Медан, опустив голову.

Верон перестал есть и удивлённо покосился на него.

— Что с ней? — нахмурился Йен.

— У неё обнаружили суанский недуг, — ответил Медан. — Месяца три назад по Мираму у неё начала проявляться излишняя тревожность, а за два дня до моего отбытия она меня не узнала.

— Ох, Ниег Всемогущий и Дора милостивая! — печально вздохнул Йен.

— А ваш дядя чего? Он хоть что-то делает? — спросил Верон, отодвинув тарелку.

— Говорит, что пишет Знахарю, жалуется Совету на трагедию в семье, но при этом отправил Мерджи в Хоттингар, в самый центр города, где шум, гам и суета.

— В ту ужасную высотку, да? — догадался Верон.

Медан кивнул.

— Вот ведь трухи-пьядз! — выругался лановец.

— Верон, не за столом! — скривился Йен. — Хотя согласен: тот ещё гадкий слизень!

— Тао мне свидетель: этот старикашка хочет наложить лапу на ваше наследство! — сказал Верон, указывая на Медана пальцем. — Сколько тебе осталось до статуса тира? Семь месяцев, верно?

Медан снова кивнул.

— Коли Мерджи признают сумасшедшей, он сразу возьмёт над ней постоянную опеку, — продолжил Верон. — И последним препятствием между ним и наследством твоего отца останешься лишь ты.

За столом на несколько минут воцарилось молчание. Трубы подали заказанные Вероном блюда и напитки. Грэззол допивал свой коктейль, когда Верон поднял на друзей решительный взгляд.

— Бежать тебе надо с Мирама, — мрачно произнёс он. — Этот слизень Севериан не будет сидеть, сложа руки. А коли вспомнить, как его отец продолжил себе путь в Раудан… Сколько соперников он положил неизвестным ядом?

— Эй-эй, потише! — остановил его Йен. — Доказательств нет, и об этом не говорят в Совете.

— А мы чё, сейчас сидим в Совете? Доказывай-не доказывай, все и так знают правду: и про Гуронов, и про Магдзен. Не дрейфь, приятель. Действуй! Беги оттуда. А мы тебя приютим, если надо будет.

— Чтобы дядя объявил меня изгоем? — скептично хмыкнул Медан. — Он только этого и ждёт. Да и без Мерджи я не сбегу. Я не оставлю её в Хоттингаре. Дядя там легко от неё избавится. Ему было плевать на родную сестру и тем более не нужна сумасшедшая племянница.

— Здесь я с тобой согласен, — мрачно произнёс Верон, беря себе стакан пива.

— Йен, Верон, мне срочно нужно вывезти Мерджи! Скажите, что её необходимо проверить в Тивейском университете, что имеется возможное лекарство. Если Совет надавит на дядю, то он уступит и отпустит нас!

— Я… я бы мог, но… — сомневался Йен, обдумывая различные варианты.

— Ты сильно его подставишь, приятель, — покачал головой Верон. — Он же иссэ. Он может давать обещание, только тогда, когда сможет его сдержать. У нас нет лекарств, а для обследования Севериан точно не отпустит Мерджи, и Совет тут тебе не поможет.

— Дранг! — тихо выругался Медан, ударив кулаком по столу.

Верон и Йен печально переглянулись. Лановец отхлебнул пива и набил рот закуской из ичибо.

— А если Севериан сильно проштрафится перед Советом? — тихо спросил Медан. — Его можно будет лишить прав опекуна?

Верон и Йен одновременно посмотрели на него.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты чё задумал?

Медан покосился по сторонам, убеждаясь, что рядом нет лишних ушей, и наклонился вперёд.

— Я немного порылся в документах Севериана и нашёл кое-что интересное.

— Оды! Как же ты получил туда доступ? — удивился Грэззол, но Верон его толкнул локтём.

— Не задавай глупых вопросов! Не маленький!

— Взломал, — признался Медан, включив варлат и высветив несколько документов.

— Что это?

Йен, слеповато прищурившись, подался вперёд через стол, и перекинул на свой ключ пару файлов. Верон сделал то же самое, и друзья принялись изучать материалы.

— Погоди, а где все ваши активы? — спустя пару минут изумился лановец. — Почему у вас с Мерджи нет ни омы на счетах? Там же должны были натечь огромные дивиденды!

— Оды, да тут такие аферы, что сам Перекрёстник заблудится! — ахал Йен, читая отчёты. — А это ещё что?!

— Тихо ты! — шикнул на него Медан, опасливо косясь по сторонам.

— Прости.

Йен тоже оглянулся. К счастью, на их компанию мало кто обратил внимание: публики было немного, и все шумели под музыку.

— Тут же документ о продаже Йора! — изумлённо прошипел Йен.

— Знаю, — холодно ответил Медан.

— Как Севериан мог продать то, что формально ему не принадлежит?

— Меня другое удивляет, — хрипло сказал Верон. Убрав свой экран, лановец внимательно читал свидетельство о купле-продаже с варлата Йена. — Почему Старейшина и Канцлер заверили эту сделку?! Это ж как напиться надо было!

— Скажи мне вот что, друг: когда Йор продали Магдзене? — спросил Йен.

— Три года назад, — ответили одновременно Верон и Медан.

— Не задавай идиотских вопросов, друг, — передразнил его лановец. — Тут всё написано.

— Мерджи была здорова, — проигнорировал его издёвку Грэззол. — Севериана могла толкнуть на такое либо крайняя глупость, либо абсолютная уверенность в своей безнаказанности.

— Либо глупость Коуна Магдзены, его приятеля, — добавил Расмор.

— А мне кажется, что уже тогда у него на нас были планы, — мрачно сказал Медан. — В любом случае дядя давно списал нас с Мерджи со счетов, и сейчас он просто ждёт удобного момента, чтобы от нас избавиться.

— В любом случае, мой