— Вы знаете, какой местный зверь нападает только в полнолуние? — задал Петька вопрос своим друзьям. Гришка и Есения отрицательно замотали головами. — А что вы слышали об оборотнях? В этом мире они случайно не водятся? — Ребята только пожали в ответ плечами.

— Раз мы уже встретились с упырем Иваном, «Кощеем бессмертным», — усмехнулся Петька, — то может и кошачий оборотень существует, чем не кот «Баюн», — он почесал в затылке.

— И что это означает? Что за кот Баюн, — переспросила Есения.

— Это старорусский фольклор из народных сказок. Вот только должны же они были на чем-то реальном основываться? Так что будем искать оборотня, и прямо в этой деревне. А сначала нам необходимо его выманить ночью и, возможно, как-то пометить, ну или попробовать пристрелить, — Петр направился к своим дядькам, обсудить поиски страшного необычного зверя…

Глава 18

Союзник

Гвардейцы решили остановиться на постой прямо в самой деревне, не в домах жителей, а на расчищенном пустыре, где проходили собрания народа. Разбили палатки, разожгли костры, стали готовить нехитрый ужин. Но это все была видимость. Половина бойцов распределилась по округе и схоронившись от чужого взгляда, устроили наблюдение. В качестве приманки выбрали овцу, которую пожертвовал ради благого дела сам староста. Ее привязали ближе к окраине деревни, к плетню. За ней также приставили скрытое наблюдение. Петька с Гришкой тоже готовы были стать приманкой для кошака-убийцы, только дядьки не позволили им так собой рисковать. Всех подростков отправили ночевать к старосте.

Утро окрасило крыши домов ровным светом. В деревне стояла тишина, лишь птицы щебетали в кронах плодовых деревьев, да петухи горланили, будя своим криком крестьян. На траве блестели капли росы, овечка мирно щипала траву возле забора. Наблюдатели сонно зевали, не спав всю ночь понапрасну. Нападения, которого все ждали, не случилось. Только через час прибежала бабка Глаферья к служивым и запричитала испуганным голосом.

— Моя кровинушка, моя кормилица, пропала, а вы, ироды ее не уберегли, — она с претензиями накинулась на Ивана с Афанасием, также не спавшими всю ночь.

— Хорош причитать, как полоумная, расскажи толком, что случилось? — Иван, давя зевок, почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Они всем отрядом проворонили зверя, и он снова кого-то убил из деревни.

— Мою родненькую Машку утащил этот дранный кошак и слопал, чтоб он подавился, — утирала слезы бабка.

— Так он что же в дом ночью забрался? — почесал в затылке Афанасий.

— Нет, конечно, дура я старая, оставила свое золотце в хлеву. В доме ведь и без того много народа и животинки скопилось. Думала, что на худую мою козочку этот зверь не позарится, выберет животинку покрупнее, — братья с облегчением одновременно выдохнули. Машка оказалась старой козой. Но то, что зверь не напал на привязанную овцу, а утащил козу из хлева, говорило о его хитрости. Кем бы этот кошак не был, он понапрасну не рисковал, просчитывал свои жертвы. А еще говорило о том, что и наглости твари было не занимать, сумел-таки под носом отряда гвардейцев провернуть свое хитрое дело.

Петька был разочарован исходом прошлой ночи, узнав о проделке зверя. Подростки за завтраком в доме старосты обсуждали происходящее.

— Простыми способами и ловушками нам не изловить этого пронырливого кошака. Раз у мужиков-охотников это за целый год не получилось, вероятно, что и мы не справимся, — подвел итог Гришка. — Надо искать иной способ.

— Если это оборотень, хотя маловероятно, то днем он должен быть обычным человеком. А раз таскает скот в одной деревне, то и проживает он среди людей. Предлагаю познакомиться со всеми жителями и просто посмотреть на каждого повнимательнее. Может по косвенным признакам вычислим. Например, по красным глазам, от недосыпа, по запаху крови и козы, которым может быть пропитан человек, ну или еще какие-то на первый взгляд странные привычки уследим. Да и поспрашиваем народ о странном поведении их соседей, может кто-то часто среди ночи выходит во двор, якобы отлить, — выдвинув новый план, Петр почувствовал себя следователем по особо тяжким преступлениям.

Далее подростки заглядывали в избы и вели разговоры о быте, собирали сплетни про каждого жителя деревни. Много подковерных страстей и затаенной зависти вылилось на ребят, они аж опешили от такого. Люди здесь, хоть и были простыми, но все же далеки от совершенства. Наводящими вопросами, ребята все же подталкивали людей к тому, чтобы те вспомнили и сопоставили привычки всех жителей деревни и рассказали о несоответствии, ежели такое видели. Как и в Воробьевке, в этой деревне был изгой, которого все, с одной стороны жалели, больше трех лет он как осиротел, но и презирали, ведь у мальца не было заступников. Гришка услышав о парнишке, Иване, увидел в нем себя. Его также ненавидели всей деревней, хотя он никому ничего плохого и не делал.

Ванька жил в полузаброшенном доме, на окраине, ближе к лесу. Его родители мать с отцом пропали в лесу, когда зимой пошли за хворостом. Их целую неделю искали всей деревней, но так следов и не обнаружили. Парнишка остался полным сиротой. Братьев и сестер у него не было. На пропитание сам пытался заработать, помогая мужикам по хозяйству. А не любили его оттого, что он слишком хмурый и нелюдимый был. Вечно смотрел на всех из-под густой лохматой челки, аки звереныш какой. Очень скрытным был паренек. Когда в нескольких избах все, как один, дали нелицеприятные характеристики парню, выбивающемуся из общих стандартов, Гришке захотелось, как можно быстрее самому пообщаться с Иваном.

— Мы уже побывали в десяти домах, но никто так не выбивается из массы, как этот сирота. Давайте для начала с ним пообщаемся, — предложил Гришка.

— Да, пошлите посмотрим, что это за фрукт такой, который настроил своим поведением всех против себя, — согласился Петька.

— Может возьмем охрану, вдруг он и есть тот самый оборотень? Как и чем вы от него защититесь? — Есения попыталась воззвать к осторожности парней.

— Так все гвардейцы дрыхнут без задних ног, им еще и следующую ночь охотится за зверем, — не прислушался Петька к совету девчонки. — У меня меч есть, у Гришки пистолет, стрелять я умею, не промахнусь. А ты палку возьми, если сильно боишься, но не думаю, что днем нам кто-то будет угрожать, — не согласился Петр на