Шрифт:
Закладка:
Поворачиваться он не рискнул – себе дороже. Сидел, соображал, как ему лучше проехать на работу, а ещё… ещё о том, что он ничего в жизни не понимает.
– Печально кстати, дожил практически до тридцатника, а так ничего и разумею. Вот что это сейчас было? А? – думал он.
– Извини. Я тебя напугала, да? Просто… просто несколько лет назад погиб мой любимый человек. Мы должны были пожениться через восемь дней, а он… он так же, как и ты, выхватил ребёнка из-под машины, но сам не успел… – горло перехватило, но она всё равно продолжила, – Я… я увидела и вспомнила. Как-то так ярко вспомнила, будто там опять оказалась.
– Марин… – Иван повернул голову и уставился на Марину, бледную, заплаканную, но уже без потёков туши на лице. – Ты… ты что, это видела?
– Да. Так же как тебя сегодня. Я перешла дорогу, а он с лучшим другом говорил – он был Витиным свидетелем на свадьбе. То есть, конечно, должен был быть. У меня Ульяна, а у Вити – тот друг. Конечно, я видела. Я пыталась кровь остановить, но не смогла, а потом всё думала, может, я виновата, что не дождалась его, что дорогу вперёд перешла? Может, я могла бы… – опять повело губы, но Марина упрямо замотала головой и очень удивилась, услышав решительное:
– Нет! Ничего ты не могла бы! – Ивану её было отчаянно жалко, а ещё он разозлился на себя! Вот только что он думал про боеголовку, фурию, которая резко ему отказала в ерундовой, в сущности, просьбе. Да что он знал-то? С какого перепуга уверенно счёл, что разобрался в характере человека? Успел осудить, да ещё вслух? Ещё и Игорю на неё жаловался.
Может, именно поэтому, Иван, ощущавший себя виновато, и заявил решительно:
– Ты что, Господь Бог? С чего ты взяла, что могла бы как-то изменить события? Я вот точно знаю, что, если бы хоть какой-то шанс спасти твоего жениха у тебя был, ты бы его точно не упустила! А винить себя за то, чего избежать никак было нельзя – перебор! Всё бывает только так, как есть.
Марина только вздохнула, по-детски вытерев глаза тыльной стороной руки.
Звонок её смартфона заставил Марину торопливо вручить Ивану бутылку с водой и выхватить гаджет.
– Саш, привет! Да? Прости, не поняла? Что? Ещё разок повтори-ка?
И тут Иван собственными глазами увидел реальное сказочное превращение… Из плачущей на сидении его машины девушки, которая без макияжа и привычной уверенности выглядела лет на двадцать с небольшим, решительно, как по волшебству, проявлялась та самая фурия, которую он совсем недавно вполне всерьёз считал похожей на свою мать.
– Да что ты говоришь, братец мой разлюбезный? – пропела фурия в смартфон. – Собачка тебе не нравится, да?
– Марина, ну а как мне это может нравиться? Какая-то дворняжка, да ещё раненая. Где ты её взяла и нафига моей дочери впарила? Она теперь только о псине этой и говорит! – возмущался двоюродный брат – отец Василисы. – И да, меня никто почему-то не спросил, хочу ли я в своём доме это? Да ещё и на её лечение деньги нужны!
– Аааа, не хочешь ты щенка несчастного? Понимаааююю, а секту хочешь? Да! Твоя дочь вляпалась в руки мошенницы, которая изображает из себя коуча, ты про это знал? Нет? А нафига твоей дочери ЭТО, ты не уточнил? Почему ты не спросил, откуда она берёт всю ту ерунду, которой забита её голова? Почему не поговорил нормально, пока ещё не было поздно? Собака маленькая тебе не нравится? Да молись, чтобы Васька держалась за эту собаку руками и зубами, потому что она только с ней и начала выбираться из того болота! Не породистая? Да пофиг триста тридцать раз! Зато твой ребёнок назад возвращается! В сознание, к здравому смыслу, к нормальной жизни, а не рассмотрению себя под микроскопом с целью найти новые обидки! Да, деньги нужны. Только вот лучше пусть она собаку лечит, чем коуча снабжает горстями твоих денег! А ты и не знал? Конечно, куда уж нам…
– Марина, какая ссссекта, какой коууууучччч! – моментально утратил боевой запал Сашка, до которого медленно, но верно доходило, что с Васькой происходило что-то реально страшное и оно ещё не закончилось!
– Ты про Тому слышал? – грозно уточнила Марина. – Подружка Васи? Да счазззз. Я тебе сейчас ссылки скину на эту «подружку». Сам почитаешь! И да… посмей только что-то Васе сказать о нашем разговоре – приеду и лично в Неве притоплю! Понял? Ты ничего не знаешь! Про собаку уже поругал Ваську? Ну и дурак! Немедленно звони, говори, что подумал и понял, что не прав, а то потеряешь дочь! И да… ты ПОНЯЛ, что неправ? Вот и хорошо, звони Василисе!
Она отключилась от бекавшего что-то невнятное кузена и сверкнула глазами, тут же напомнив Ивану о тиграх, самонаводящихся боеголовках и прочем. А потом покосилась на него и выдохнула, чуть съехав вниз по спинке сидения.
– Извини… у меня просто иногда нет сил с ними спокойно разговаривать, сразу что-то разбить хочется…
– Лобовое только не бей, а вот боковое – можно! – щедро разрешил Иван. – Монтировку дать?
– Ваша любезность не знает пределов! – рассмеялась Марина. – Слушай, спасибо тебе… Мне, вроде как легче стало.
– Да не за что… Обращайся в любое время, – хмыкнул Иван. – Тем более, что я уже всё видел…
– Что ты видел? – подозрительно уточнила Марина, вытащив косметичку и соображая, уместно ли будет попросить Ивана на пару-тройку минут выйти из машины или хотя бы отвернуться?
– Тебя видел. Без макияжа и маски, – неожиданно серьёзно ответил Иван. – Ладно-ладно, я сейчас выйду, а ты приводи себя в порядок. У меня Милка тоже терпеть не может краситься в присутствии свидетелей, – пояснил он, выбираясь из машины.
Он чуть отошёл от автомобиля и набрал мать.
– Мам, ты как? Ага, хорошо… Я что хотел сказать… Марина не придёт. Нет, ни сегодня, ни вообще. Она мне вовсе не невеста, и не девушка. Нет, мы не подходящая пара и вообще не пара. Да и вот ещё что… Танюта – моя личная собака! Мам… ты ничего не перепутала? Я – не Игорёк в пять лет! Если я тебя не устраиваю, я попросту свалю и всё, и мне глубоко плевать, что скажет твоя
