нет. Я одна, а подобных Серелу слишком много.

Звезды расплывались перед глазами. Боги, как я устала.

– Спасибо, что пошел со мной в Таирн, – тихонько сказала я. – И спасибо, что доверяешь мне.

Краем глаза я видела, что Макс тоже откинулся назад и разлегся на траве рядом со мной. Тепло его тела странно успокаивало, хотя мы не касались друг друга.

Я услышала ту же теплоту в его словах, когда он сказал:

– У нас получилась хорошая команда.

Больше мы не разговаривали, просто лежали, растянувшись на траве, и впитывали запахи земли и шепчущий ночной воздух. Когда солнце показалось из-за горизонта, мои веки наконец сомкнулись и я заснула беспокойным сном.

Глава 24

– Как мило.

Я открыла глаза и тут же зажмурилась из-за неистово палящего солнца, которое, казалось, взяло на себя задачу добить мою и так раскалывающуюся голову. Осторожно приподняла веки: в поле зрения появился подсвеченный солнцем силуэт с серебряными косами и скрещенными на груди руками.

– Засиделись допоздна? – спросила Нура.

– Ты именно та женщина, которую я хотел бы видеть, когда просыпаюсь, – раздался рядом хриплый со сна голос Макса.

Пока мы поднимались с земли, я украдкой бросила на него взгляд. Мы не касались друг друга, хоть и заснули всего в нескольких дюймах. Тем не менее такое пробуждение казалось слишком интимным, хотя и не лишенным приятности.

– Все еще? Ты мне льстишь, Макс. Хотя это немного грустно.

Нура, не шевелясь, наблюдала, как мы встаем. Несмотря на попытку пошутить, ее голос звучал еще более невыразительно, чем обычно. Поднявшись на ноги, я смогла хорошенько ее разглядеть, и стало очевидно, что она вымотана. Под глазами залегли багровые тени, виски запали. Она всегда оставляла впечатление гибкости и силы, но сегодня казалась исхудавшей и словно прозрачной.

– К тому же, – добавила она, разглядывая нас, – уже почти полдень.

Макс проворчал что-то нечленораздельное.

– Я не могу осуждать вас за то, что вы любыми способами пытаетесь отдохнуть после пережитого. Вам это необходимо. В Таирне у меня не было возможности похвалить вас за то, как хорошо вы справились. – Она перевела взгляд с меня на Макса и обратно. – Отличная идея пришла вам в голову.

– Кто-то должен был придумать план, не связанный с гибелью нескольких тысяч человек под обломками. – Макс потер тыльной стороной ладони левый глаз, пока правый буравил Нуру. – С другой стороны, сейчас они, скорее всего, ходят под себя, верно?

Нура заметно вздрогнула:

– К счастью, до этого не дошло. Благодаря тебе.

– Благодари ее. – Макс кивнул на меня. – Нура, что мы можем сделать для тебя?

– Я пришла поговорить с Тисааной. – Она оглядела меня сверху вниз.

Я скрестила на груди руки, внезапно вспомнив, что одета в тонкую хлопчатобумажную ночную рубашку.

Правильно истолковав посыл Нуры, Макс ворчливо извинился и неторопливо направился к домику. На ходу он оглянулся и впервые с нашего пробуждения посмотрел мне в глаза – более просто и открыто, чем ранее.

– Как он?

Я повернулась к ней и увидела, что Нура тоже смотрит вслед Максу, слегка нахмурив брови и скорбно поджав губы. Ее голос звучал совсем не похоже на нее, я даже услышала в нем сдержанную заботу. Но сегодня она вообще мало походила на себя. Я ее практически не узнавала.

– Хорошо.

Не совсем честный ответ, по крайне мере сегодня, но я точно знала, что Макс хотел бы услышать именно его.

– Ты довольна учителем?

– Да.

Краткая слабая улыбка пробежала по ее губам.

– Я знала, что он справится.

Взгляд Нуры переметнулся на мое лицо и сразу же стал более отстраненным.

– Ты очень хорошо показала себя в Таирне. Намного лучше, чем я рассчитывала. Кроме того, я должна поблагодарить тебя. Как и все жители города.

Я вспомнила разрушенный дом, где мы прятались. Плюшевую собаку. Опустошенные лица жителей, выходящих из подвала башни.

– Они многое потеряли.

– Да, – серьезно согласилась Нура. – Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетелем таких событий.

Несмотря на расплывчатую формулировку, я сразу поняла, что она говорит о себе – о той извращенной, жестокой ипостаси, которую мне довелось увидеть в башне. Даже сейчас я не могла смотреть ей в глаза без того, чтобы не вспоминать белоснежный силуэт в темной комнате, от которого волнами исходил ужас.

– Зачем ты солгала Патхиру Савою перед его смертью?

Лицо Нуры окаменело.

– То, что я сказала, было без пяти минут правдой. Ради личной мести он собрался пожертвовать жизнями, которыми не мог распоряжаться. Я глубоко сочувствую его утрате и понимаю его боль. Но я никогда не смирюсь с таким ужасным, губительным самолюбием.

Прямо сейчас она выглядела так, словно хваталась за соломинку. Словно в один миг разрушились все щиты, возведенные ею, чтобы отгородиться от мира.

– Прости, что моя магия затронула и тебя тоже, – уже мягче добавила она. – Ты была совсем не готова к такому.

– Никто не может быть готовым к такому.

Нура ответила горьким, полностью лишенным юмора смешком. Сейчас она ужасно напоминала мне Макса.

– Верно.

Помолчав, она добавила:

– Ты выполнила свою часть уговора. Значит, мы выполним свою. Зерит просил тебе кое-что передать.

Из кармана жакета она вытащила мятое письмо, запечатанное круглой печатью из серебряного воска с эмблемой луны. Снаружи на конверте идеальным, с завитушками, почерком было выведено одно только слово: «Тисаане».

Я повертела письмо в руках. Хотя Нура достала его из кармана, конверт оказался настолько прохладным на ощупь, что я поневоле поежилась.

– Спасибо.

Нура не ответила, а когда я снова подняла голову, она уже смотрела, чуть склонив лицо, в сторону дома. Макс вышел на улицу и перекладывал дрова в поленнице у двери. Я никак не могла прочитать выражение лица Нуры. Обычно я гордилась своим умением разбираться в людях, но Нура оставалась для меня загадкой. Пока что я понимала ее личность только в общих чертах, как фигуру, застывшую за затянутым инеем стеклом.

– Знаешь, ведь он отправился туда только ради тебя, – сказала она. – Чтобы не бросать тебя одну.

– Знаю.

Ответственность тяжелым грузом лежала на мне, хотя в груди разлилось уютное тепло.

Взгляд Нуры метнулся ко мне; ее серебристые глаза тускло мерцали, в уголках разбежались тонкие лучики – единственный признак слабой, далекой улыбки.

– Я знала, что он так поступит.

И не успела я ничего ответить, как она подняла ладонь, устало попрощалась и растворилась в воздухе.

Вернувшись в дом, я вскрыла письмо и зачитала его, расхаживая по гостиной. Макс наблюдал за мной, держа в одной руке чашку чая, а другую засунув в карман.

Тисаана,

счастлив был услышать от Нуры твое имя. До меня доходило, что ты пыталась меня найти. Приношу свои глубочайшие извинения за отсутствие и долгое молчание.

Скоро я собираюсь возвращаться на Ару и сделаю все, что в моих силах, чтобы исполнить твою благородную и достойную просьбу. Заверяю тебя в этом с глубочайшим уважением.

Всегда знал, что ты способна на многое.

З.

Закончив читать, я подняла взгляд и успела заметить, как Макс