вызнал её имя, расспросил о внуках и искренне пообещал, что Нищий принц исполнит просьбу, умолчав о том, что собираюсь в Цаган сам. Кое-кто и вовсе просил поговорить о смерти родичей и нуждался в утешении. Спустя палочку я убедился, что просьбы достаточно просты. Это успокоило, расслабило. Я выдохнул и даже улыбнулся шире.

Тут меня и настигла кара Небес в лице мужчины. Он протолкался сквозь страждущих и рухнул передо мной на колени – я успел увидеть лишь ошеломлённые глаза.

– Лошадь убежала в лес. Помогите вернуть, досточтимый жрец! Без неё будет тяжело убирать урожай! – взмолился мужчина, сложив руки.

Я замер. Просьба была бы простой для любого жреца. Заручившись поддержкой Небес и благодатью своего бога, он бы в два счёта разогнал нечисть и отыскал пропавшего зверя или его останки. Я же ничего не мог. Что делать?

Вернуть деньги и признаться в обмане? Да, меня, скорее всего, побьют и вышвырнут из деревни с позором, но тогда я точно останусь жив… А может, и не останусь.

Я невольно взглянул на дорогу. Если вскочить прямо сейчас и убежать, может, и не догонят… Мозоли вроде не тревожили…

У спасительной дороги, небрежно опёршись плечом о молодое деревце, стоял Тархан. Невозмутимый, спокойный, словно скала, которая возвышалась над Гургани. А в безмятежных, уверенных глазах так и пылало: «Я же тебе говорил».

Это выражение и заставило меня сделать, наверное, самую глупую и в то же время правильную вещь за всю мою жизнь.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Чхван, досточтимый жрец!

– Собирайся, мы идём в лес, – встал я. – Если Нищий принц будет милостив, мы найдём твою лошадь.

Чхван обрадованно вскочил. По народу прошелся одобрительный шепоток. А Тархан переменился в лице, что вызвало во мне ту смесь довольства и страха, которую испытывают все дети, когда лезут в опасные места. Всё внутри билось и кричало, что нельзя совершать такую глупость, что это опасно для жизни, но что-то неугомонное так и подначивало продолжить, довести дело до конца, ведь это же интересно и… А вдруг повезёт?

Да и в сердце жила надежда, что палач не бросит самоуверенного лжеца и пойдёт на поиски вместе с ним. Ведь из нас двоих оружие было лишь у него, а бегун из меня пока был аховый. Стоило ускориться, как мозоли вновь напомнили о себе.

– Прошу прощения, уважаемые, я вернусь к вам чуть позже. Показывай, где ты видел лошадь в последний раз, – велел я, и Чхван побежал впереди, показывая дорогу.

– Что ты задумал? – зашипел Тархан, едва я поравнялся с ним.

На локте сомкнулись стальные пальцы. Меня пробила невольная дрожь. В памяти слишком хорошо отпечаталось подобное прикосновение, и тело всё еще ждало боли.

– Отпусти.

Тархан заглянул в глаза – и хватка немного ослабла.

– Ничего я не задумал, – едва шевеля губами, ответил я. – Прогуляюсь по опушке недалеко от деревни и скажу, что Нищий принц соизволил забрать лошадь навсегда.

Палач непонятно хмыкнул, разжал пальцы и молча пристроился позади. Деревенские жители кричали нам благожелательные напутствия и кланялись, как делал всякий, когда провожал жреца, идущего на важное дело. Я улыбался и кивал, в кои-то веки благодаря дворцовую выучку. Легкая полуулыбка, плавные движения, прямая спина – ни толики напряжения и растерянности не просочилось вовне. Люди видели блистательного служителя Небес.

И с каждым шагом задорная уверенность, толкнувшая на поиски лошади, таяла. В самом деле, на что я рассчитывал? Я же не настоящий жрец! У меня нет никакой поддержки Небес! Я ничего не могу!

В голову успела проскользнуть подлая мыслишка подговорить Тархана и, заведя Чхвана подальше в лесную чащу, бросить всё. Сбежать в Цаган, а потом и в Южную провинцию. Ведь какое мне было дело до бед этого мужчины? Никакого, по сути. Да и до людской молвы тоже. К тому моменту, когда мы бы добрались до Цагана, я бы успел снять жреческие одежды и придумать что-то другое…

– Вот здесь пропала моя родненькая, – Чхван дошел до вытоптанной полянки на окраине деревни и остановился у деревца, на котором висел обрывок верёвки.

Твёрдая, огрубевшая от тяжелой работы, шершавая даже на вид рука легла на ствол, погладила. Пальцы пробежались по неровному краю верёвки. Чхван опустил голову, потерянно вертя её в руках, словно бы не доверяя чувствам. Похоже, в нём теплилась надежда, что веревка, если её хорошенько пощупать, магическим образом станет длиннее и приведёт его к любимой кормилице.

Как, должно быть, он горевал и ужасался тогда, в тот самый первый миг осознания…

– Помоги, господин жрец, – ещё раз попросил Чхван.

От этого голоса дрогнул бы даже демон. Я для храбрости набрал побольше воздуха в грудь и открыл рот:

– Что ж…

Меня прервал громкий вопль:

– Подождите! Подождите меня!

К нам через всю деревню, крепко сжимая нечто длинное, завёрнутое в отрез промасленной ткани, мчался Юан. Короткие пряди бились по ветру, глаза горели. Воодушевлённый, радостный, он озарял оживлением весь свой путь, и оно будто бы струилось за ним невесомым шлейфом.

– Я слышал, у тебя пропала лошадь, Чхван! – выпалил он, подбежав.

Улыбка у него была такой, словно то был самый лучший миг в его жизни.

Чхван же от такой радости стал ещё мрачнее.

– Да. Пропала, Юан. А ты…

– Я помогу! Я с вами! В лесу опасно! – Юан потянул ткань, и на свет показался простенький, но определённо хороший меч.

«И мы идём туда! Вот прямо туда! К нечисти! Счастье-то какое!» – читалось в глазах отступника. Видимо, без сражений бывший заклинатель заскучал. Я не стал отказываться от сопровождения. Всё же у Юана был неплохой меч, и навык никуда не исчез. Два вооруженных воина были лучше одного.

Первый и главный воин в моём сопровождении, оказавшись под лучистым взглядом Юана, лишь молча кивнул ему на Чхвана и встал рядом со мной.

Мы сошли с безопасной земли деревни и углубились в лес.

– Господин жрец, вы забыли! – спохватился Юан и с поклоном передал мне…

Сначала я обрадовался – он вручил мне талисманы! Но потом взглянул на знак и с разочарованием увидел собственноручно нарисованное колесо.

– Куда нам идти, господин жрец? – с надеждой заглянул мне в лицо Чхван.

Тархан молчал, однако смотрел с такой насмешкой, что захотелось то ли сплюнуть и уйти, то ли провалиться сквозь землю к демонам.

Что же делать?

Под ногой хрустнула ветка, и мозоли отозвались болью, заставив остановиться.

– О, Нищий принц! – я взмахнул рукавами. – Вечный странник! Наш хранитель путей и дорог! Если лошадь Чхвана устремилась в