прекрасно, – я похлопал его по руке и поднялся.

Состояние и впрямь было трудно назвать плохим. Наоборот, на меня нахлынул необыкновенный душевный подъем, от которого всё вокруг виделось прекрасным, мягким и добрым, словно пришёл художник и щедро плеснул в наш мир светлых красок. Это походило на что угодно, но не на обморок. После него обычно не хотелось улыбаться и ворковать: «Ой, бабочка! Какая красивая! Какая зелёная травка! Листочки будто резные!»

Я бы ворковал, если бы не был слишком озадачен. Что это такое? С чего вдруг нахлынуло? Возможно, это из-за облегчения, что получилось всё разрешить миром?

«Наверное, это облегчение», – решил я и, отмахнувшись от смутного беспокойства, позволил себе насладиться восхитительным чувством благости.

К великому неудовольствию Ло, заклинатели задержались в Гургани. Как мне шепнула староста, никто не хотел тревожить Лянхуа до тех пор, пока не заживут раны.

На третий день пребывания в Гургани мои ноги совсем зажили, и мы с Тарханом решили продолжить путь до Цагана. Этот город стоял на озере, в которое впадали крупные судоходные реки. Я мог бы нанять лодку или сесть на корабль и доплыть до Южной провинции. Денег скопилось достаточно.

Удачно получилось, что Юан с Ло договорились ехать в Цаган с соседями. Два старика продавали разную резную утварь, а на вырученные деньги покупали всё то, что в деревне невозможно найти: соль, вещи из железа и хорошие ткани. Взять с собой жреца в дорогу они посчитали большой удачей и выделили мне место в телеге.

– Не хочу оставаться рядом с заклинателями, – Ло подвинулась, когда я забрался в телегу. – Да и срок подходит, а повитухи нет – прямо перед праздником посевов похоронили.

– Пусть Небо выделит ей лучшие чертоги. Её убила нечисть? – я оправил складки одеяния.

– Старость, – вздохнула Ло. – Уснула и не проснулась. Она была очень опытная, сразу предупредила, что у меня как у первородки роды будут непростыми. Наказывала ехать в Цаган, к её сестре, если она сама не доживёт. Видимо, чуяла, что Небеса скоро заберут. А я так хотела, чтобы она приняла ребёнка! Не хочу в Цаган! Лучше бы сюда привезти повитуху и здесь рожать! Да тут эти!

Она покрепче обняла свой живот и метнула злобный взгляд в сторону дома старосты, во дворе которого тренировались Ринчен и Гун. Их мечи двигались так быстро, что я видел лишь яркие солнечные блики да развевающиеся одежды. Байгал стоял в тени и лениво обмахивался веером, глядя на нас. Подошедший Юан забросил к нам небольшой узел с вещами и улыбнулся Ло.

– Не переживай, милая моя. Всё разрешилось. Они больше не подойдут к нам. Может быть, правда останешься, а я съезжу за повитухой? Посмотри, со мной жрец. Что может случиться?

– Нет уж. Поехали, – буркнула Ло и перевязала платок на голове покрепче. – Этот с веером всё смотрит и смотрит…

– Пусть и дальше смотрит! – рассмеялся Юан и обнял её за плечи. – Что он сделает?

– Не знаю. Но на душе как-то муторно, – Ло повернулась и нетерпеливо прикрикнула на старика. – Поехали уже скорее! Что вы возитесь с этими мулами?

– Побольше уважения, женщина. Мои мулы будут везти вас всех. Нам не нужно, чтобы они потеряли подковы или захромали, – проворчал старик, не отрываясь от осматривания копыт.

Мулы поддержали его негромким ржанием на два голоса. Удивительно, но у этой парочки были совершенно разные голоса. А старик закончил с осмотром, поправил перевязку на ноге одного мула и забрался в телегу.

– Сейчас подойдёт брат и тронемся.

Ждали недолго. Брат старика загрузил в телегу корзину с резными игрушками, залез на козлы – и мы тронулись в путь.

Дорога была старая, хорошо утоптанная, и телега плыла по ней, словно лодка по волнам. Я прислонился к тюку, закинул руки за голову и залюбовался. В небе над головой, очерченная верхушками деревьев, вилась другая дорога – голубая лента. Солнце то ласкало лицо теплом, то уступало место тени, подсвечивая листву золотистым ореолом. Где-то далеко пели птицы. Жизнь была прекрасна.

– Демон? – вдруг сказал Тархан.

Всё это время он тихо сидел почти на самом краю телеги, спрятав лицо в тени шляпы. Я встревоженно вскинулся, подумав о нападении, но палач вертел в руках игрушку из корзины, осматривая её и так, и эдак. Впрочем, это была не совсем игрушка. Изящные простые линии, любовно вырезанное одеяние, раскрашенное яркими красками, иероглифы на спинке – то была статуэтка божества, предназначенная для домашнего алтаря.

– А, это Господин горных недр, – неловко рассмеялся Юан. – В Цагане ему… Скажем так, его почитают. Десять тысяч лет назад эти земли принадлежали ему. Школа заклинателей на Горе Тысячи Голосов располагается в его дворце. Он не демон, а воплощение стихии земли и воздуха. Существа подобного толка слишком могущественны и непредсказуемы, вот местные и стараются его не задевать.

– Но о нём не слышно вот уже тысячи лет! – удивился я.

Юан развел руки в стороны:

– Что не делает его менее непредсказуемым. Вдруг он бродит среди нас?

Я невольно вспомнил о встреченном в Тойтене демоне и согласился, что таких существ обычным смертным и правда лучше не задевать. Быть может, Чёрный Певец тоже был не совсем демоном? Ведь какой демон обратится к жрецу за помощью? Да ещё заплатит настоящим серебром ненастоящему жрецу…

Тархан тем временем положил статуэтку на место и, порывшись в поклаже, достал другую, в шляпе, с дорожной котомкой за спиной.

– Нищий принц, – прочитал он и медленно поднял взгляд на меня.

В лицо бросился жар, словно я лично под покровом ночи вырезал изображение, предвкушая обман невежественных людей и злодейски хохоча.

– Мы просим прощения, – подал голос старик. – Но вы, досточтимый жрец, упоминали, что у Нищего принца нет храма, а о боге давно забыли. Потому мы и взяли на себя смелость… Благословите?

– Ох, это… Конечно. Да, – я неловко поёрзал под пронзительным взглядом Тархана. – Благословляю. Вы можете делать статуэтки Нищего принца для домашних алтарей. Деньги оставляйте себе.

– Вы весьма щедры! – восхитился старик.

Я криво улыбнулся. Да, обычно подобные поделки продавали в храмы, где над ними жрецы проводили обряды, а затем перепродавали… Но Нищий принц существовал лишь в моей голове, я ни о чём не просил, потому и зарабатывать на этом деньги посчитал несправедливым.

– Нищий принц не занимался накоплением богатств, и мне не следует, – благочестиво ответил я.

Тархан с каменным лицом положил статуэтку в корзину.

К ужину мы прибыли в Цаган. Оставив Ло и стариков на ближайшем постоялом дворе, мы с Юаном и Тарханом вышли