– Как я уже сказал, наши разговоры на сессиях строго конфиденциальны, но я не буду опровергать слова ее одноклассницы.

– Ясно. Значит, она не упоминала кого-то конкретного, кого мы могли бы захотеть допросить? Вы бы помогли, если бы сказали нам что-нибудь… что угодно.

– Простите. – Я покачал головой. – Не припомню, чтобы она называла имена или рассказывала мне какие-то подробности. И по закону, для того чтобы я разгласил такую информацию, вы должны запросить мои записи с сеансов через суд. Можете так и поступить, если считаете, что это поможет.

Детектив Мейсон вытащила визитку из кармана рубашки.

– Следующий вопрос, который я собиралась вам задать: была ли она склонна к самоубийству? Но, я так понимаю, вы и на него не ответите?

– Гм.

– Ясно. В таком случае. – Она протянула мне свою визитку. – Спасибо, что уделили нам время. Если вы вспомните что-то, что может помочь нам найти мисс Браун, пожалуйста, позвоните нам. В любое время.

– Хорошо, – ответил я и, дождавшись, пока они уйдут, подошел к дивану, сел и уронил голову на руки.

Тут же мне стало так плохо, что пришлось лечь ногами вверх. Я взглянул на часы и понял, что у меня есть десять минут до прихода следующего пациента, так что я заставил себя встать и покопаться в записях, сделанных во время сеансов Мелани. До этого момента я не мог смотреть на них, но теперь это было необходимо. Мне нужно было убедиться, что в записях нет ничего компрометирующего. И я должен был избавиться от ее диссертации.

Прямо перед тем, как я ушел из офиса, зазвонил телефон. Было уже больше пяти, и я подумал, что не буду брать трубку и просто сбегу, но в последний момент все же взял.

– Добрый день. Доктор Робинсон слушает.

На другом конце провода раздался тихий смешок, и я сразу понял, что это Оливия.

– Как официально. Это всего лишь я.

Мы не общались всю неделю, хотя я несколько раз звонил ей домой и оставлял сообщения. К счастью для меня, она была занята монтажом своего фильма, так что у меня было время прийти в себя после того, что произошло.

– Привет, – сказал я. – Приятно слышать твой голос.

– А мне – твой. Я всю неделю скучала по тебе. Прости, что была так занята.

– Тебе не за что просить прощения. Я тоже был занят. Как там твой монтаж?

– Собственно, поэтому я и звоню. Я закончила его сегодня, так что хочу отпраздновать. Наконец-то я свободна.

– Это прекрасно. Поздравляю. Получилось так, как ты хотела?

– Да. Даже лучше, чем я надеялась. Последние несколько дней были очень плодотворными. Думаю, я получу хорошую оценку. Но хватит об этом. Ты свободен в эти выходные? Потому что у меня есть к тебе предложение.

Я сел за стол.

– Слушаю.

– Итак… – Она в шутку сделала паузу, чтобы создать интригу. – Мама летит в Майами в гости к родственникам и хочет, чтобы я отправилась с ней. Я согласилась, и сегодня вечером мы вылетаем. Но мы с тобой не виделись всю неделю, поэтому я звоню спросить, не хочешь ли ты полететь с нами. Прости, что так внезапно.

– В Майами? – спросил я, удивленный предложением, и посмотрел на часы. – Думаешь, есть рейсы так поздно?

– Тебе не о чем беспокоиться, – ответила она. – Мы полетим на частном самолете и остановимся в маминой квартире. Для тебя там есть гостевая комната. В воскресенье день рождения дедушки, и нас там ждут, зато в субботу мы можем делать что хотим. Пойти на пляж. Отправиться в плавание с Сарой и Леоном. Или за покупками. Танцевать. Смотреть кино.

Я пытался осознать то, что она предлагала, – полететь в Майами на частном самолете и провести вместе все выходные. До этого я даже никогда не летал первым классом.

– Хм.

– Если у тебя есть планы, я пойму, – сказала она. – Конечно, не стоило сообщать в последний момент.

– Нет, дело не в этом. Я просто.

Просто что?

– У меня никаких планов, – сказал я.

– Отлично, – ответила она. – Тогда встречаемся в полдевятого на взлетной полосе, хорошо? Мы вылетаем из Ньюарка. Я расскажу, как нас найти.

– Хорошо.

Она все мне объяснила и посоветовала взять с собой рубашку, чтобы надеть на вечеринку в воскресенье.

Я повесил трубку. Через пять минут Кэролайн постучала в дверь.

– Добрый день. Входите, – сказал я и задвинул ящик стола. Она вошла и села на подлокотник дивана.

– Слышала, вы сегодня собираетесь в Майами.

Ошарашенный, я покачал головой.

– Быстро же разлетаются новости. Я говорил с Оливией по телефону всего пять минут назад. Вы тоже летите?

– Нет, это семейная вечеринка. Я только что говорила с Лиз, и она сказала, что Оливия просила пригласить вас.

Я встал и снял с вешалки куртку. Кэролайн смотрела, как я ее надеваю, и мне стало интересно, чего она от меня хочет.

– Послушайте, – наконец сказала она, вставая с дивана. – В прошлые выходные на яхте было совершенно очевидно, что между вами возникло влечение. И похоже, вы ушли вдвоем. Верно?

Я встретился взглядом с Кэролайн.

– Можно и так сказать.

Ее глаза сузились, и она немного помолчала.

– Конечно, это не мое дело, но я просто хочу, чтобы вы знали: я много общаюсь с Лиз, и она заинтересована в том, чтобы помочь мне расширить практику. Оказывается, у ее брата были проблемы с психическим здоровьем и терапия ему очень помогла, так что…

Не совсем понимая, к чему клонит Кэролайн, я застегнул куртку и подождал, пока она продолжит.

– Пожалуйста, постарайтесь ничего не испортить, ладно?

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду… не знаю, что происходит у вас с Оливией, но если вы разобьете ей сердце, на этом переговоры могут закончиться.

Какое-то время она смотрела на меня не мигая.

– Я понимаю.

– Надеюсь, да. – Все в ее тоне и языке тела казалось строгим предупреждением или, возможно, даже угрозой. – С другой стороны, если между вами и Оливией все сложится, всерьез и надолго, тогда я хотела бы поговорить с вами о том, чтобы вы стали моим партнером и, возможно, возглавили одну из новых клиник. Я думаю, вместе мы могли бы построить что-то действительно выдающееся.

Внезапно я все понял, но мог лишь кивнуть, чтобы дать ей понять: я услышал ее, четко и ясно.

– Звучит интересно, – сказал я. – Есть над чем подумать.

Она недвусмысленно говорила мне, что я получу награду за то, что осчастливлю дочь Оскара Гамильтона.