подкладкой, но без шлемов. Моя практическая сторона ненадолго вступает в борьбу с моим очарованием, и в конце концов я тихо сижу на скамейке сзади, просто любуясь их формами, когда они становятся вровень.

Кончиками своих шпаг — рапир? Я не знаю, извините, просто я не специалист по фехтованию, — скрестившись, парни смотрят друг на друга через ковёр. Голубые глаза Крида впились в карие глаза Виндзора. Принц выглядит таким же подготовленным и на высоте положения, как и всегда, но Крид сбросил свой образ сексуального ленивца, перейдя к своему свирепому боевому стилю, который я видела всего несколько раз.

— Ты чертовски хорош, — говорит ему Виндзор, и по его лицу стекает капелька пота. Его взгляд на мгновение скользит поверх плеча Крида и останавливается на моём, прежде чем вернуться к своему противнику. — Честно говоря, твоя форма лучше моей, но, когда ты злишься, ты становишься импульсивным.

— Хватит твоего дерьма. Я здесь для того, чтобы надрать тебе задницу, а не брать у тебя уроки.

Виндзор пожимает плечами.

— Меня это устраивает. Считай, что это твои похороны.

Двое парней принимают приседающие позы, слегка подпрыгивая, готовясь к началу раунда. Когда это происходит, Крид совершает стремительное движение, бросаясь на Виндзора, его оружие движется так быстро, что я едва успеваю его разглядеть. Виндзор проворно уходит с его пути, и Крид спотыкается, так же быстро приходит в себя и крутится на месте.

Их шпаги лязгают металлом, и я понимаю, что на самом деле они вовсе не фехтуют.

Фехтование — это… ну, во-первых, шпаги, которые они держат, слишком велики для настоящего фехтовального поединка. Ну и они определённо оба немного более агрессивны и необузданны в своём подходе. Сталь летит и лязгает друг о друга, двое парней толкаются изо всех сил.

Крид скрипит зубами от разочарования, и он с рычанием отталкивается назад, размахивая своим оружием и целясь Виндзору в живот. Принц с лёгкостью уклоняется от удара, а затем наносит Криду удар шпагой прямо в поясницу.

— Друг мой, у тебя только что был перелом позвоночника, — объявляет он, но Крид настолько взвинчен и расстроен, что разворачивается и снова направляется к Виндзору. Раздаётся дикий шквал танцующих клинков, прежде чем Виндзор отбрасывает Крида в сторону и приставляет острие к его горлу. — А теперь ты потерял свои голосовые связки. Ты уже закончил? Я говорил тебе: твоя форма превосходна, но ты слишком опрометчив. Успокойся немного, и ты станешь достойным противником.

Крид Кэбот издаёт разочарованный звук себе под нос, а затем раздражённо бросает своё оружие на пол, прежде чем замечает, что я сижу там, и его щёки заливаются румянцем.

— Марни, — осторожно произносит он, напуская на себя свойственную ему ленивую, растягивающую слова манерность. — Я не знал, что ты сидишь там…

— Ты бы сражался по-другому, если бы знал? — спрашиваю я, вставая и ловя себя на том, что мой взгляд прикован к пальцам Виндзора, когда он расстёгивает молнию на своей униформе спереди и демонстрирует маленькую обнажённую грудь. Мой взгляд возвращается к Криду, ожидая ответа.

— Ага, может быть, — отвечает он, протягивая руку, чтобы убрать со лба потные светлые волосы.

— Почему? — спрашиваю я, подходя и становясь между ними.

— Потому что… Я бы сражался за кого-то, кроме себя? — говорит Крид, но так, словно это вопрос, который он задаёт самому себе. Виндзор улыбается нам обоим.

— Возвращайтесь в мою комнату. Я приготовлю вам обоим по чашке настоящего английского чая. Это лекарство от всего, что вы знаете: депрессии, усталости, гнева, печали, войны.

— Сохраняй спокойствие и продолжай в том же духе, верно? — спрашиваю я, и Винд ухмыляется.

— Именно так. — Он ведёт меня обратно в раздевалку, а я жду снаружи, пока парни переоденутся обратно в форму. Мы направляемся в Третью башню, поднимаемся на лифте — или подъёмничке, как называет его Винд — а затем мы с Кридом немного прижимаемся друг к другу, пока Виндзор готовит нам всем по чашке чая и даже расставляет эти трёхъярусные серебряные подносы с крошечными бутербродами и разноцветными макаронами.

— Ты же на самом деле не готовил всё это, так? — спрашиваю я, и Виндзор бросает на меня странный взгляд.

— А почему нет? Что ещё я должен делать? Я принц, чёрт возьми.

О, ну что ж, ладно.

Я полагаю, в этом есть смысл.

Я опускаю взгляд на свой чай, поднося изящное блюдце к губам, чтобы сделать глоток. Когда его готовит Винд, чай никогда не бывает слишком горячим; всегда в самый раз.

— Какие планы на осенние каникулы? — спрашиваю я, чувствуя, как эта слабая эмоция внутри меня рвутся, как папиросная бумага. Я так беспокоюсь о Чарли, что меня тошнит. Если я активно не работаю над тем, чтобы не думать о нём, то большую часть времени я думаю только о нём. — Я хочу быть со своим отцом, но… — я боюсь закончить это предложение, но заставляю себя поднять взгляд, переводя его с Крида на Виндзора и задаваясь вопросом, как долго они вместе работали над фехтованием на шпагах. — Я вроде как… — Чёрт, это тяжело. — Мне бы не помешала компания.

— Тяжело смотреть, как страдает тот, кого ты любишь, да? — спрашивает Виндзор, и я вспоминаю, что его отец давным-давно скончался. Я никогда не спрашивала почему. Это казалось слишком личным вопросом. Может быть… Я могла бы как-нибудь спросить наедине? — Приезжай в поместье моей семьи в Напе. Мы будем праздновать… что это за ужасный американский праздник, посвящённый геноциду и расизму — День благодарения, да? …да, мы будем праздновать там День благодарения. Мама будет присутствовать, если тебе нравятся чопорные принцессы.

Мои брови поднимаются, и я несколько раз моргаю, чтобы скрыть своё удивление.

— Ты не против, если я приеду туда с Чарли?

— Против? Я бы хотел, чтобы вы приехали. — Виндзор делает паузу и ставит свою чашку на стол. Его рыжие волосы взмокли от пота и торчат во все стороны. Крид опирается на один локоть, подпирает голову ладонью и другой рукой запихивает в рот сэндвич с пальчиками, наблюдая за мной и Виндом. — Это на винограднике, там довольно мило. Но у нас не будет никакого вина на территории, я могу тебе это пообещать.

— Я думаю… — начинаю я, резко выдыхая и отставляя свою чашку в сторону, чтобы мальчики не увидели, как сильно дрожат мои руки, — что алкоголь сейчас не так сильно беспокоит его, как раньше. Я думаю, виноградник был бы не лишним. Я посоветуюсь с папой.

— У нас есть собственное поле для игры в поло, — добавляет Виндзор, поглядывая