— Мы все видели, что она этого не сделала, — огрызается на неё Тристан, когда я встаю и смотрю вниз на хмурое лицо Харпер.

— Я из Лоуэр-Бэнкса. Разве ты не знаешь, что бедные дети всегда играют в покер лучше богатых? А теперь оставь мою сестру в покое.

Я поворачиваюсь и направляюсь к танцевальному залу. Сегодня вечером я принесла с собой особое угощение.

— Знаешь, я действительно не могу оставить её одну, — кричит Харпер, и я останавливаюсь ровно настолько, чтобы взять мерцающую белую маскарадную маску. По всему бальному залу расставлены вырезанные из дерева белые тыквы, которые мерцают и дополняют атмосферу. — Я её спонсор! И ты знаешь, на что она поспорила, чтобы попасть в Клуб: она отказалась признавать своего настоящего отца, до самой его смерти. Каким счастливым подарком на прощание это будет для него, не так ли, Марни? Знать, что у него есть вторая дочь, которая, как только наконец осознала правду, избегала его, несмотря на это.

Моё сердце замирает на несколько ударов, и я чувствую, как мои глаза жжёт и они увлажняются.

— Марни… — Крид протягивает руку, чтобы взять меня за плечо, но я проношусь мимо него, пересекая танцпол к педальной арфе с другой стороны. Я попросила кое-кого из других участников оркестра помочь мне её загрузить, и они помогли, без взятки или чего-либо ещё, если уж на то пошло. Иногда приятно быть королевой.

В других ситуациях это полный отстой.

«Это не может быть правдой», — говорю я себе, садясь за арфу, и киваю парням, чтобы они сделали паузу в музыке. Танцпол, покачиваясь, останавливается. Что ж, примерно половина студентов делают паузу, чтобы дождаться возобновления музыки. Другая половина слишком пьяна или под кайфом, чтобы обращать на это внимание, поэтому они продолжают танцевать и хихикать. Изабелла… она действительно моя родная сестра?

Это то, о чём мне придётся поговорить с папой, нравится мне это или нет.

Сдерживая слёзы, я кладу пальцы на струны и начинаю перебирать жуткие, но причудливые ноты «Карнавала животных»: VII. «Аквариум». Сначала другие ученики, кажется, не знают, что делать, но потом они понимают, что на самом деле они не должны танцевать.

Тут положено наблюдать.

В первый год они испортили моё соло на арфе.

Теперь они будут сидеть здесь и слушать, как я играю. Закрыв глаза, я прорабатываю свои эмоции вместе с музыкой, перебирая струны кончиками пальцев и позволяя звуку эхом разноситься по старому казино. Когда я снова открываю их, то вижу Изабеллу, наблюдающую за мной из угла. Даже несмотря на её маскарадную маску, я знаю, что это она.

Я не откажусь от неё.

Даже если она заключила это пари… она может поговорить с Чарли. Это не нарушение пари, это его проигрыш. Я хочу, чтобы она захотела проиграть. Ей не нужно быть частью Клуба.

Когда я заканчиваю свою песню, я встаю и выглядываю наружу, чтобы увидеть множество сверкающих масок, с интересом наблюдающих за мной.

— Добро пожаловать в Подготовительную Академию Бёрберри, — говорю я другим студентам, тяжело дыша. — Меня зовут Марни Рид, и я грёбаный Идол. В школе не будет издевательств — и точка. Если я услышу хоть слово об этом, не думайте, что я не увижу, как тебя накажут. — Я одёргиваю платье и подхожу к ряду парней, ожидающих возле моей импровизированной сцены.

Даже в масках я могу отличить их друг от друга. И это не только из-за их очень очевидных костюмов. Нет, это из-за их глаз.

— Теперь мы танцуем вальс, — говорю я, и Миранда снова включает музыку. Я всю неделю тренировалась с ней после школы, только ради этого. Потому что, ну, несмотря на то, что я довольно паршивый танцор и, вероятно, всегда им буду, со всеми этими тренировками в группе поддержки я стала лучше. Я могу справиться с одной-двумя песнями.

— Миледи, — начинает Виндзор, хватая меня за руку и выводя на танцпол, тыквы сияют повсюду, тусклые нити мерцающих огней над головой. Он кружит нас по залу, как, ну, сделал бы принц. Даже в пышном розовом платье он знает, что делает, и когда я закрываю глаза, он ведёт так же легко, как дышит.

После единственного прохода по залу он передаёт меня Заку. Он далеко не так хорош в танцах, но руки у него сильные и мускулистые, и когда он прижимает меня к себе, я чувствую себя в безопасности. Его маска чёрная, с крючковатым клювом, придающим очень суровое выражение этому красивому лицу.

Мы не разговариваем.

Я не разговариваю ни с кем из парней.

Вместо этого я продолжаю менять партнёров.

Крид следующий, и очевидно, что он тоже знает, что делать. Он танцует так, как двигается, как будто просто нежится со мной в объятиях, кружа нас под разбитой люстрой с фальшивой паутиной на ней.

К тому времени, как я добираюсь до Зейда, все наблюдают за нами.

Несмотря на то, что это вальс, он делает его таким же чувственным, как тот грязный танец, который мы исполняли на вечеринке у Бекки Платтер три года назад.

Как только мне становится жарко, и я начинаю беспокоиться, я меняю его на Тристана. Вальс достигает крещендо, когда он выводит меня в центр комнаты, крепко прижимая к себе и ничего не говоря. Наши глаза встречаются, наши пальцы переплетаются, и наши ноги шуршат по старому изношенному полу, моё белое платье развевается вокруг обтягивающих чёрных брюк и ботинок, которые на нём надеты. У него тоже есть корона, королевская корона.

Музыка резко усиливается, объявляя о финале, и Тристан сильно наклоняет меня, так низко, что мои короткие волосы почти касаются пола. А затем он прижимается своими губами к моим и дарит мне сказочный поцелуй, в котором лишь намёк на темноту оттеняет всю эту сладость.

После этого звучит песня Билли Айлиш «You should see me in a crown» (прим. — «Ты должен увидеть меня в короне»). Это так уместно, что я просто замираю, давая Тристану поднять меня на ноги. Мы стоим там и позволяем всем в этой комнате хорошенько, подолгу смотреть на нас.

После такого выступления у нас не было никаких проблем ни с кем из Плебеев.

Глава 15

Когда я захожу в спортзал, то нахожу Крида и Виндзора, занимающихся фехтованием.

Они оба промокли от пота, одеты в это белое снаряжение с