Заварив себе отвара, вышла из башни, да присела на пороге открытой двери. Ветра не было, а лес так красиво пестрел тронутой осенью листвой, грех не полюбоваться.

— Кто же это у нас здесь? Чай, девочка-весна одна скучает? — послышался вдруг голос справа. Вешка обернулась испуганно, да встретилась взглядом с Арьяном, полозовым принцем.

На ноги вскочила, готовая в любой миг в свою спаленку броситься.

— Хозяина нет сегодня, — сказала твердо, намереваясь гостя незванного выпроводить.

— А я, может, и не к нему вовсе, — а голосом точно ласкает, — может, к тебе пришел.

Сам разодет, словно и не на болотах — камзол бледно зеленый, как у господ городских, да под ним белая сорочка. Брюки светлые, сам босой, да только ноги чистые, точно не по болотной жиже ходит, а по коврам царским.

Весенья не нашлась, что ответить, насупилась лишь, кружку со взваром в руках сжимая. Арьян же все ближе подходил, неспешно, крадучись почти, одну руку за спиной пряча. Веська уж приготовилась вспомнить недавний Лесьяров урок, да силой шарахнуть, когда прынц этот окаянный вдруг руку выпростал и букет ей чуть не в нос уткнул.

Запах цветов тотчас окутал — сладкий, мягкий, слегка пьянящий. Бутоны пятилистные ярко розовые, да много их, перед глазами запестрело. Багульник ей принес, значит.

— Это что? — вопрос тот вроде глупо прозвучал, но Весенья и правда растерялась.

— Цветы для девицы-красы, — подсказал змий, а сам все стоит, лыбится во весь рот, да букет ей тянет.

Вешка еще пуще нахмурилась.

— Я в такие игры не играю, — отозвалась угрюмо.

— Какие такие игры? — фыркнул Арьян, — не с того мы начали, милая, — сам же ближе шагнул, руку ее взял, не успела Веша и пикнуть. Но лишь букет вложил и отступил. — Я ведь когда тебя к себе приглашал, не шутил, по нраву ты мне пришлась. А коли ведунья, да еще и Лесьярова ученица, так и вовсе грешно внимания не обратить.

Вешка цветы то в руках сжала, жаль все ж такую красоту выбрасывать. А сама на Арьяна поглядывает, вдруг снова змеиный хвост свой покажет, да ее опутает. Лесьяра, чай, в башне нет, чтоб спасти.

— Ты не бойся, — точно мысли ее прочел, — я в прошлый раз неверно поступил, грубо, признаю, — и поклонился даже, да так и замер, склонившись пред ней, да чуть волосами своими светлыми землю не подметая.

Вспомнилось тут же банное гадание, на волосы эти глядя, пришлось даже головой потрясти слегка. Нет уж, в полозова принца она точно влюбляться не собирается!

— Простишь дурака? — и снизу вверх на нее поглядел виновато. А взгляд плутоватый, но добрый. Не чуяла сейчас Весенья в нем опасности.

— Ладно, — выдохнула нехотя. Полоз улыбнулся тотчас, выпрямился. На щеках от той улыбки ямочки заиграли. Не сдержавшись от такого лица светлого, ведунья и сама намеком на улыбку дрогнула.

— Пройти дозволишь? — снова вопрос осторожный, словно отказа боится.

Веська задумалась, боязно со змием то один на один оставаться. Чтоб ни говорил, а кольца его хвоста на себе помнила хорошо.

— Лесьяра нет, — покачала головой, — а здесь не хозяйка, что пускать.

— Брось, Весеньюшка, позволь мне вину перед тобой загладить. Вот увидишь, я добрый малый, не обижу, коли пустишь, вот те крест, — и по ключице когтем провел крест накрест кожу расчертив. Символ светом налился, да в кожу впечатался меткой. Знать, не нарушит.

Веша губы покусала, но посторонилась, пуская того внутрь и надеясь, что не пожалеет о том после. Арьян же, не дожидаясь, когда зазноба его передумает, поспешил в башню.

«Не пущу, так ведь не отстанет теперь, коли даже мету на себя наложить догадался», — подумала про себя. Каждый знал, что коли нечистый меткой поклялся, то уж не нарушит.

На кухню прошли, полоз по свойски за столом устроился точно на том месте, где и первый раз восседал. Вешка же, хорошая хозяйка, ему взвара в кружку налила, медом приправила, да на стол пред гостем дорогим поставила.

— Как твоя учеба? — спросил учтиво, взвар отпивая, — Лесьяр наш не шибко усердствует?

— Все в порядке, — помотала головой. А сама не садится, стоит с той стороны у стола, поясницей в шкафчик со столешней упираясь.

Арьян точно чуял ее настрой, но не спешил с расспросами приставать, позволяя девушке чуть привыкнуть к своему обществу.

— А здесь куда лучше стало, — обвел взглядом кухню, — чувствуется, что женская ручка появилась.

— За похвалу спасибо, — и правда приятно было, что работу ее оценили. Да только все ж настороже оставалась.

— Хозяин то куда смылся на этот раз? — глянул как-то при том, Вешке не понравилось, а быть может и показалось…

— Того мне знать не велено, — солгала и глазом не моргнула. А сама и не знает зачем, Арьян то про камень знает. Но что-то подсказывало, что так правильней будет.

— Это что ж он, одну тебя бросил и даже не сказал, куда и на сколько отправился?

— А я не любопытная, — фыркнула в ответ, — надо, значит, коли отлучился. Я в его дела не лезу.

— И про камень, стало быть, он тебе не рассказывал? — разговор все более странным выходил. Не ясно, правда, где подвох.

— Про камень? — переспросила, снова за кружкой взвара прячась. Ладони вот уж липкими стали. Не привычна Вешка была ко лжи, но зачем вовсе Арьяну ее об этом всем расспрашивать? Проверяет, насколько Лесьяр ей доверился?

— Не рассказывал, видать, — вздохнул нарочито, да губы пожевал, точно раздумывая о чем, — ну и ладно, ему видней, — он вдруг поднялся, кружку отставляя, — поздно, уже, наверное, пойду я. Что тебя тревожить. Но еще загляну обязательно, не против?

Вешка плечами пожала, не желая напрямую отвечать. На том Арьян из башни и ушел. Чего хотел только?

После ухода его дверь в башню поплотнее закрыла, заперла на засов, да решила ванной горячей себя побаловать.

— Что-то часто я мыться стало последнее время, — хихикнула, набирая воду. Да разве ж устоишь тут, когда не нужно печь топить, ведра тяжелые от колодца таскать?

Лучинки по ванной комнате расставила, свет их стелился уютно, в зеркале отражаясь яркими пятнами. Склонилась над наполненной ванной, рукой по воде провела, проверяя не слишком ли та горяча, да вздрогнула… в отражении позади нее мелькнуло что-то. Обернулась порывисто, да дыша часто, но никого кроме нее здесь не было. Верно показалось. Заставив себя успокоиться, все ж полезла в воду, хотя самой как-то тревожно сделалось уже. Не получилось толком расслабиться.