– …когда я не доверяю кому-то, – наконец со вздохом отвечает она, – я предпочитаю сама разблокировать мишень.

– И именно поэтому ты в неё целишься?

– Что ты здесь делаешь? – резко спрашивает Кейт.

– Мы удивлялись, почему мы не можем следить за последним испытанием на наших экранах, – говорит он, не сводя с неё глаз. – Теперь я понимаю почему.

– Ты меня в чём-то обвиняешь?!

– В том, что камеры выключены. И претендентов мы тестируем иначе. Я должен буду сообщить об этом. И об остальном тоже. Правила существуют для всех. Что на тебя вообще нашло?

Пошатываясь, я поднимаюсь. Кейт смотрит на меня, потом на Конни.

– Её тесты не закончены.

– Я сам займусь ими.

В рассеянном свете тира Конни кажется ещё более массивным. Он слегка нависает над Кейт. И та сдаётся.

– Ладно. Я, в принципе, уже нагляделась. Она полный ноль во всём. Но если тебя это развлечёт…

Презрительно фыркнув, Кейт выходит из комнаты.

Конни изучает результаты моих тестов, потом внимательно смотрит на меня. Я уже поднялась и стою на полпути между ним и мишенью. Я предпочла бы остаться в неведении насчёт того, что он обо мне думает. Конни в два прыжка оказывается рядом. У него нескладная походка ребёнка, который слишком быстро вырос. Остановившись передо мной, он сначала улыбается, а потом и вовсе начинает хохотать. Вот на ком разрядится всё накопленное за утро напряжение. Я взрываюсь:

– Что тебя насмешило? Результаты моих тестов или тот факт, что Кейт хотела меня убить?

– Она не целилась в тебя. Просто проверяла твои границы. Мы же не в Центре.

Я показываю ему свою руку, залитую кровью. Нахмурившись, Конни изучает рану сквозь свои смешные жёлтые очки. Он так напрягся, что хочется его как-то подбодрить.

– Всё нормально. Выживу.

– Из чего она стреляла?

– Из водяного пистолета, – усмехаюсь я.

Конни поворачивается к стойке, оставаясь по-прежнему крайне серьёзным:

– Из какой винтовки?

– Из первой. Той, что стреляет зелёными лучами.

– Если рану не обработать, станет хуже. Надо сходить к доктору.

Какое-то время он молчит, разглядывая меня своими большими тёмными глазами.

– Но почему она тебя так возненавидела? Что ты ей сделала?

– Вообще ничего.

– У Кейт тяжёлый характер. Но не садистский. Она действовала инстинктивно. А инстинкт редко её обманывает…

Я не отвечаю. Он задумчиво смотрит на меня.

– Может, действительно стоит быть осторожнее с тобой?

Конни улыбается, чтобы скрыть беспокойство, которое я хотела бы рассеять, но как? Лучше буду молчать, и он забудет. Другие сотрудники Службы безопасности, которые сидели вокруг татами, один за другим входят в зал и окружают меня. Я смотрю на них с беспокойством. Один из ребят протягивает Конни планшет, и тот просматривает что-то на экране. Наверное, они поняли, кто я. Конни поднимает глаза.

– Мы получили подлинные результаты теста, – говорит он.

Я не сразу понимаю, о чём речь. Конни улыбается, показывая на меня пальцем. Я слышу аплодисменты.

– Мила из деревни, – провозглашает он зычным голосом, – решившая попытать счастья под Куполом в Сити. Кондор и его друзья приветствуют тебя в Службе безопасности! Добро пожаловать!

29

– На первых порах у каждого новенького есть сопровождающий. Так что я буду всё время следовать за тобой по пятам. Ты рада?

Мы с Конни входим в соседнее со стадионом здание. Я иду за ним по лабиринту коридоров, потом – по прозрачным тоннелям, соединяющим несколько строений. Дойдя до самого последнего дома в этой связке, мы садимся в лифт. На двадцать пятом этаже двери раздвигаются, выпуская нас в огромное открытое пространство.

– Добро пожаловать в наше королевство, – провозглашает Конни. – Административный центр Службы безопасности.

Я с изумлением оглядываюсь вокруг. Это настолько непохоже на тот небоскрёб, где работают подчиненные моего отца. Просто небо и земля. Вместо бесконечных одинаковых ячеек, разделённых пластиковыми перегородками, тут царит радостное творческое безумие. Примерно как на фасадах здешних зданий. Одни работают лёжа в гамаках. Другие – сидя на пуфиках. Третьи – растянувшись на диване. Я замечаю даже туристическую палатку и копию транспортного шара. Как и везде, подростки тут перемешаны со взрослыми.

– Но как им удаётся работать в такой обстановке? – громко спрашиваю я.

– А что такого? – не понимает Конни.

– Ну… тут, конечно, весело. Но немного не хватает порядка, нет?

Я сама удивляюсь своим словам. С каких это пор порядок входит в число моих ценностей? Похоже, я насквозь отравлена. Мне здорово промыли мозги нашим так называемым образованием.

– Нет единого рецепта, как хорошо работать, – возражает Конни. – Порядок нужен в результатах, это верно. А так – мы все разные, и у каждого свой способ быть эффективным.

Офис похож на улей, гудящий телефонными звонками, вентиляторами, всевозможными компьютерными звуками, но также и голосами, а ещё – смехом.

– Все участвуют в административной работе?

– А ты надеялась соскочить? Даже не мечтай!

Конни пересекает зал и устраивается в кресле с высокой кожаной спинкой, как в кабине самолёта. Для полного сходства он даже застёгивает ремень безопасности.

– Я без ума от авиации. Симпатично, правда?

– Очень, – неуверенно отвечаю я.

– Ага. Устраивайся рядом и активизируй свои нейроны, чтобы включить комп. Остальные нейроны пусть будут наготове, они нам тоже сейчас понадобятся.

Что же. Если надо пройти через это, чтобы интегрироваться, я согласна. Тем более таким образом я, возможно, выясню имена тех, кто управляет Периферией. Одно я уже знаю: Шон, брат Блейка. Он станет моей первой жертвой. Я думаю об этом с неудержимым удовольствием, которое меня пугает.

– Если я не ошибаюсь, ты ненавидишь административные задачи, – улыбается Конни.

– Ты наблюдателен.

– А когда ты что-то ненавидишь, твоя продуктивность равна нулю.

– Супернаблюдателен.

– И как же мне с тобой быть? – жалобно спрашивает он.

– Ну, если ты поручишь мне делать что-нибудь симпатичное и наименее скучное…

– Ладно, тогда пойдём перекусим.

Я сижу за столиком кафе. Вокруг толпятся люди. Они то серьёзны, то вдруг шутливо толкаются и покатываются со смеху. Я наблюдаю за ними с удивлением и завистью. Они явно живут на все сто и в полной гармонии. Ещё раз отчётливо вижу огромную разницу с нашим существованием в Центре. У нас – вся жизнь впереди, а здесь подростки как будто уже внутри жизни и полностью проживают каждое мгновение. Здесь решили доверять нам. Нам – молодым. Здесь понимают, что мы находимся на пике наших жизненных сил, умеем быть ответственными. И главное – что мы достойны доверия. Как со стороны ровесников, так и со