артезианские колодцы. Засуха стояла седьмой год подряд, но на орошаемых полях можно было выращивать виноград сорта Хусайне, который хорошо продавался в столице.[658]

Токийская конференция решила, что на восстановление Афганистана потребуется $25 млрд. Афганские делегаты не верили своим ушам – они просили $10 млрд, не надеясь их получить. Государства-доноры успели пожертвовать всего $3 млрд – но даже это превзошло самые смелые ожидания кабульских властей.

Кабул – древний город. В эпоху «Авесты» он был известен как Кубха; «Ригведа»[659] называет его «лучшим местом для жизни в горах». Клавдий Птолемей во II в. именовал Кабул «Кабурой» – тогда город являлся центром зороастризма, индуизма и буддизма. Мидяне и персы, эллины и индийцы, кушаны и парфяне, монгольские всадники и христианские миссионеры, китайские купцы и арабские завоеватели – все приходили сюда и отступали, подобно морским волнам. В XIV в. неутомимый марокканский путешественник Ибн Баттута отметил, что Кабул – это селение, «где живет племя из персов, которых называют афганцами; они владеют городами и перевалами и обладают большим могуществом; большая часть афганцев – разбойники».

Кабул перекликается и с библейским повествованием. В Библии упомянуты несколько героев, чьи имена стали синонимами зла. Предателя называют Иудой, жестокого человека – Иродом, грубого – Хамом. Если верить Ветхому Завету, то первое преступление в истории человечества совершил Каин – из зависти он убил родного брата Авеля и не покаялся в ужасном грехе перед Богом; так возникли фразеологизмы «каинова печать», «каиново семя» и слово «окаянный» (отверженный, нечестивый). Согласно преданию, убийство случилось в пещере на склоне горного хребта Джебель-Касиюн возле Дамаска (там расположена легендарная могила Авеля, куда стекаются паломники). Мавзолеев же Каина два: один – в йеменском городе Аден; второй – гораздо более роскошный – в Кабуле. Афганцы почитают Каина как одного из своих прародителей. По-арабски «Каин» звучит как «Кабиль», и, по мнению афганцев, от него произошло название их столицы – Кабул.[660] Афганистан – земля Каина и – апокрифически – проклятое место.

Наибольшего расцвета Кабул достиг при Бабуре – основателе империи Великих Моголов. Осенью 1504 г. 21-летний полководец – наследник Тимура и Чингисхана – приблизился к Кабулу; несмотря на молодость, он уже преодолел немало испытаний. В 1494 г. мальчик потерял отца: Умар-Шейх Мирза – праправнук Железного Хромца, эмир Ферганы и страстный любитель голубей – разбился насмерть, когда голубятня в его замке, возведенном на краю оврага, рухнула в реку во время оползня. Бабур выразился более поэтично: «Умар-Шейх Мирза полетел со своими голубями и их домом и стал соколом».

9 июня 1494 г. – в нежном возрасте 11-лет – Захир-ад-Дин Мухаммад по прозвищу «Бабур» (от перс.

 – тигр) стал владыкой одного из самых капризных королевств мира. Сердце Центральной Азии – от Аральского моря до Гиндукуша – было плавильным котлом племен и цивилизаций, которыми правили враждующие Чингизиды и Тимуриды. Единство, навязанное сперва монголами, а затем Тамерланом, давно исчезло. Бабур с детства был охвачен «стремлением к власти и желанием завоевания»; его кровь кипела, и он жаждал большего, чем унаследованный крошечный кусочек Азии. Спустя четыре года после воцарения он занял Самарканд – дом своих тимуридских предков. Но Бабур быстро понял, что захватить древние города – не то же самое, что удержать их. Вскоре он лишился и Ферганы, и Самарканда – и остался ни с чем. Монарх решил попытать счастья в других краях. По словам Феришты – персидского историка XVI в. – скитаясь 10 лет по Центральной Азии, «Бабур был подобен королю на шахматной доске, перемещался с места на место и колебался, как галька на берегу моря».

Наконец, в октябре 1504 г. Бабур молниеносно и почти бескровно овладел Кабулом – городом, который полюбил всей душой. Мы знаем об этом благодаря «Бабур-наме» – автобиографии падишаха, литературному шедевру огромной исторической важности. Повествование начинается с того, что Бабур унаследовал Фергану в 1494 г., и обрывается в 1529 г. – за год до его смерти. На протяжении десятилетий Тигр рассказывал историю своей жизни – с громкими победами и унизительными неудачами. Он так честно и подробно писал о себе, что стал для мусульманского мира тем же, кем являлся его итальянский современник Бенвенуто Челлини для европейской цивилизации – самым открытым человеком XVI в. Маунтстюарт Эльфинстон – первый британский губернатор Бомбея (1819–1927), семь лет корпевший над английским переводом «Бабур-наме», – был поражен, когда обнаружил, что язык книги прост и естественен, хотя ожидал от официальных мемуаров высокопарной напыщенности.

«Бабур-наме» начисто лишена помпезности. Беспокойные отчеты о военных экспедициях через заснеженные горные перевалы, сцены кровавых битв и взвешенные политические суждения перемежаются с беззаботными рассказами о пирушках и предупреждениями об опасности смешивания вина и гашиша. Кабулу в этом непринужденном повествовании уделено 28 хвалебных страниц. Город, затерянный в Сулеймановых горах, был невелик, но очарователен; цветущие сады устилали склоны холмов. На скальном выступе Укабаин (Холме двух орлов) горделиво высилась крепость Бала-Хиссар. Северный ветер приносил в Кабул освежающую прохладу даже в летний зной. Бабур цитировал двустишие Мирзы Мухаммеда Хайдара – поэта из Индостана:

Обедайте и пейте в Кабуле –

Это гора, пустыня, город, река и многое другое.

Падишах восторгался плодородием окрестных полей и фруктовых садов, где в избытке росли виноград, гранаты, абрикосы, яблоки, груши, персики, сливы, апельсины, лимоны, дыни, айва, миндаль и сахарный тростник. Пасеки производили ароматный мед. Река Кабул изобиловала рыбой. На склонах Сулеймановых гор повелитель насчитал 32 сорта диких тюльпанов. Отправившись завоевывать Индию, он тосковал по «чистому воздуху Кабула» – и в 1530 г. упокоился здесь по собственному желанию, заранее выбрав место для мавзолея – на вершине холма, посреди разбитых им садов, откуда открывался лучший вид на город.

С тех пор Кабул претерпел множество бед и лишений, но навеки остался любимым детищем Бабура – даже когда ничего уже не напоминало о падишахе, кроме усыпальницы. Все, кто писал о Кабуле, рано или поздно обращались к личности Тигра – превратившего город в сказочную восточную столицу, не уступавшую Каиру, Багдаду, Дамаску, Исфахану и Стамбулу. Бессмертный Кабул рос и менялся – и новые топонимы отражали исторические события (наример, проспект Майванд был назван в честь победы над британцами в 1880 г.). Рядом с проспектом шумели рынки, и главным считался Миндаи. Горожане шутили: «Если вы не нашли на Миндаи какую-то вещь, значит, ее вообще не существует». Кабульские базары неподвластны времени – здесь до сих пор продаются товары, которые мог застать персидский царь Дарий в VI в. до н. э.: изюм, специи, фисташки…

Великолепный город Кабул, его климат – Рай.

Живительная влага сочится из его виноградин.

Глаза поэта, окаймленные кабульской сурьмой,

Взирают на клумбы жасмина в ночной темноте.

О Кабул, какие прекрасные ветры и какая священная земля!

Его дыхание прекраснее, чем вся Сирия и Греция.

Его вода блестит, и мертвая земля оживает,

И день за днем солнце освещает его горы.

Мухаммад Икбал (1877–1938)

В 2002 г. город Бабура оживал. Здание лицея «Хабибия» после обстрелов напоминало дуршлаг, половина Кабула была разрушена – но атмосфера царила самая оптимистичная. Афганские врачи, инженеры и ученые возвращались с Запада. Одним из них был политолог и экономист Ашраф Гани; он возглавил министерство финансов. Из-за рубежа поступили $12 млрд вместо заявленных в Токио $25 млрд; но для нищего Афганистана и пара миллиардов была манной небесной. Репатрианты разработали план масштабной реконструкции столицы, который предусматривал канализацию, линии электропередач и иную инфраструктуру, необходимую мегаполису. Ее сложно создать в уже существующем городе – и с этой точки зрения было хорошо, что половина Кабула лежала в руинах.

Многие проекты, задуманные для Афганистана, предполагали эмансипацию женщин. Мохаммед Хан Хароти, приехавший из Портленда, основал сеть школ с совместным обучением «Green Village». Абдул Гафар Лаканвал вернулся из Миннеаполиса и построил аналогичную школу на средства