– Я почему-то, мессир, уверен, что вы справитесь, – спокойно ответил Луй Ко. – Я тоже могу сражаться. И Уильям тоже. А женщины с севера, привычные к холодам. Они потерпят. Возьмите нас с собой, мессир…

Артем несколько минут напряженно думал.

– Знаешь, Луй Ко, – прервал он молчание, – я возьму вас с собой. Раз уж так судьба сложилась, то не надо ее участием пренебрегать. Сами бы вы до меня никогда не добрались, погибли бы по пути. С Уильямом я сейчас встречаться не буду. У меня тут еще есть дела. Задержусь на день-два, как получится. Ты купи трое саней, экипажи свои продайте. Загрузите сани провизией. Завтра или лучше послезавтра переправляйтесь на пароме через реку. Там держите паром наготове. Ночью он нам понадобится. С вами уйдет наша женщина, ее зовут Мила, – он кивнул на расставляющую снедь на столе девушку.

– Ты меня гонишь? – спросила Мила.

– Нет, отправляю, чтобы не мешала. Перед дорогой переоденься в меховые штаны. И своим дамам тоже приобретите меховую одежду, Луй Ко. Штаны, сапоги. Я дам знать светляком со своего берега, пусть паром направляется в нашу сторону и забирает нас. Понял?

– Понял, мессир, спасибо. Я все передам Уильяму.

– Завтра в полдень приходи сюда. Может, я подкорректирую планы.

– Хорошо, мессир, только есть я не буду. Сыт. Пойду расскажу радостную весть Уильяму.

– Как знаешь, – ответил Артем. – Иди. Я тебя не провожаю. Мила, проводи гостя.

Мила вскоре вернулась. Артем отложил ложку, которой ел кашу, и печально, с мукой в глазах посмотрел на девушку.

– Мила, то, что случилось ночью, это неправильно, этого не должно было случиться. Я чувствую себя предателем.

– Артем, – девушка с грустинкой во взгляде смотрела на него, – ты слишком глубоко погружаешься в несуществующие моральные принципы. Ты мужчина, и ты стоишь над женщинами. Только ты выбираешь ту, с кем хочешь быть. Но ты раздвоился в своих чувствах. Будь сильнее. Не ты и не я не в силах совладать с волей богов. Раз они так решили, то стоит ли этому сопротивляться? Это приведет лишь… – она замолчала.

– К чему, Мила? – спросил Артем.

– Те, кто осмеливается перечить богам, понесут потери, Артем. Не я хотела тебя – так хотели Иехиль и Мара. Я только инструмент их воли. Достойных мужчин мало. Простых женщин много, Артем. И я, и Хойсира – просто женщины. Слабые и беззащитные… Мы не будем спорить с ней, кто тебя достойней, я или она. Мы можем любить вдвоем и согревать своей любовью.

– Я понимаю, Мила. Сам встречался с Марой и кое-что понял. Но… Все равно мне не по себе. Внутри какое-то гадостное чувство…

– Ты бываешь странным, Артем. Хойсира примет любое твое решение, и тебе самому выбирать, какое оно будет.

Девушка встала со своего места и подошла к понуро сидящему Артему. Нежно погладила его по голове и прижалась грудью к его щеке. Артем снова неожиданно почувствовал острое, непреодолимое желание обладать этой красивой женщиной. Он заморгал и понял, что это желание сильнее его силы воли. Застонав, он обнял ее и, схватив за распущенные волосы, нагнул ее голову вниз, впился долгим поцелуем в губы. Потом подхватил на руки и понес в спальню. Их утехи прервал приход Хойскара.

– Вождь! – закричал он с порога. – Наши спрашивают, что делать?

Артем откинулся на подушку и крикнул:

– Приходите в дом через полчаса!

– Хорошо, вождь, так и сделаем.

Дверь хлопнула, возвещая, что дикарь ушел.

– У нас есть еще полчаса, – горячо прошептала Мила и навалилась грудью на Артема.

Крепость Артема. Ночь

Весь день Хойсира ходила как разбитая. Она занималась обычными делами, но все ее мысли крутились вокруг Артема и Милы. Она старалась справиться с накатившей на нее волной ревности, но это чувство упорно жило в ней и подтачивало ее силы.

Рано легла спать и только коснулась подушки, как тут же уснула.

– Зря ты сопротивляешься, неразумная, – прозвучал голос, и Хойсира открыла глаза.

– Кто здесь? – испуганно спросила она.

– Я пришла помочь тебе принять правильное решение. Встань и иди ко мне.

Хойсира, подчиняясь голосу, откинула одеяло, села на кровать и увидела красный огонек. Он манил ее к себе.

– Ну иди же ко мне, – прозвучал тот же голос, и Хойсира пошла на свет огонька. Она сделала несколько шагов и очутилась в совсем другой комнате.

Горела печь. Из полуприкрытой заслонки выбивался прыгающий свет. На полу у печи находились двое. Мужчина и женщина. И они…

Хойсира схватилась рукой за сердце. Они страстно занимались любовью. Хойсира узнала в мужчине своего любимого, который бесстыдно и страстно приник губами к лону женщины. И это была Мила. Она, широко раскинув ноги, выгнулась и, закусив свою руку, негромко стонала. Дикарка от увиденного окаменела. Она простояла так довольно долго. Не имея сил кричать или сдвинуться с места, убежать или остановить любовников, вынуждена была смотреть на то, что происходило у нее на глазах. А Артем и Мила перебрались на кровать и продолжили свои любовные игры.

Затем Артем неожиданно повернул в ее сторону голову и увидел ее. «Хойсира? – мысленно спросил он. – Что ты тут делаешь?» Но Мила не дала ему отвлечься. Ухватила Артема руками и потащила на себя.

Женщина хотела ответить, но лишь моргала мокрыми от слез глазами. Ее рот не слушался.

«Видишь, – прозвучал женский голос у нее в ушах, – они уже вместе. Смирись и прими это… Или уйди».

– Нет, я не могу это принять, – прошептали ее помертвевшие губы, и видение перед глазами женщины растаяло. Она проснулась и увидела, что стоит у окна и смотрит в ночное небо, освещенное луной.

Дрожа от холода и пережитого, Хойсира вернулась к кровати. Легла и накрылась с головой. Остаток ночи она выла от горя, как волчица, потерявшая свой выводок. Она не могла думать. Внутри нее горел огонь ревности, и он ее сжигал. Она не хотела делить Артема ни с кем. Но и помешать разлучнице она тоже не могла. Картины соития любовников мелькали у нее перед глазами и вызывали смертельную скорбь и тоску. В груди поселилась боль. Ей разом расхотелось жить. И она поняла, что не сможет принять Милу как вторую жену. Страсть любовников опалила ее сердце и поселила в нем ненависть.

Утром опухшая от слез Хойсира заставила себя подняться. Она оделась и вышла к завтраку. На нее, сидя за столом с такими же опухшими глазами, смотрела Неела. Обе женщины одновременно поняли, что ночью видели одно и то же. Хойсира поздоровалась, села за