Она постаралась сосредоточиться. Разум плыл, будто во сне, и точно так же дурацкие встречи и слова казались полными глубинного смысла. Несуществующие, сотканные ее разумом.

– Они атакуют выбросом силы. Люди не могут его увидеть, они замечают только звук, с которым он проходит. Банши без всякой силы маскируются под тех, кого видели так, что порой не отличить… эх.

– Нерелевантно, пока что. Еще?

– Банши окружают свои гнезда дурманящими растениями. Например, грибами. Лучшая защита – та, которой нет. Изменяющую ударит силой, ее собственной силой, и она поверит, что заперта. И будет разговаривать сама с собой.

Мужчина улыбнулся, кивнул, как довольный учитель, и продолжил голосом самой Аори:

– До тех пор, пока банши не насытится. Один раз или несколько, как повезет. Наверное, она не очень голодна, раз мы еще беседуем.

Подол платья оказался довольно крепким. Аори пришлось зубами надорвать грязную, влажную ткань, чтобы заполучить одну тонкую полосу, а не отдельную юбку.

– Водичкой бы намочить, – участливо прокомментировал мужчина, наблюдая, как изменяющая заматывает нижнюю часть лица. – Да только где ж ее взять.

Аори досадливо махнула на него рукой. Мало того, что внутренним голосом обзавелась, так еще и в таком обличье!

– Может, исчезнешь? – предложила она. – Дома поговорим.

Собеседник рассмеялся и, подобрав под себя живую ногу, выгнул металлическую в колене. В обратную сторону.

– Наркомания – прямая дорога к распаду личности. – Сообщил он, медленно прокручивая конечность вокруг коленной чашечки. – Бич нашего времени. Молодежь не осознает опасности и радостно следует дурному примеру, поданному изменяющими. И, как и они, довольно быстро проходит путь от полноценного члена общества до опасного социопата, занятого лишь поиском новой дозы.

– Я действительно это слушала? – поразилась Аори. – Откуда это вообще?

– Какое-то из скучнейших собраний Совета.

– Разве были интересные?

Мужчина с хрустом выпрямил ногу и поднял палец вверх.

– Конечно. Мне понравилось обсуждение распределения ресурсов Баго в столице. Помнишь?

Аори кивнула, рассматривая жизнеутверждающую композицию под окном. А ведь позвонки, скорее всего, – человеческие.

– Это когда Лана заметила, что Астраль – не резиновая?

– В отличие от отдельных ее представителей.

Они дружно рассмеялись, вспомнив, как вытянулось лицо Лунира. Он тут же шмякнул кулаком по кнопке тишины, так что реплика Ланы в официальные протоколы не попала.

Увы.

Аори поправила съехавшую повязку и наклонила голову вбок. Мужчина тут же зеркально скопировал движение.

– А что внутри домика?

– Косточки.

– Интересно, – загорелась Аори и вскочила на ноги. Ее тут же повело вбок, в кусты, но изменяющая героическим усилием вернулась на прежнюю позицию. – Интери… ригируйся… Тьфу! Интегрируйся уже обратно!

– А?

– Подвинься, говорю!

– Хочешь ушибить себя еще несколько раз? Там рассады внутри – мама не горюй! А ты даже банши не увидишь, не сможешь, сознание не позволит. В нашем-то мире, деточка, каки-таки монстеры?

– Э, я не выражаюсь, как старая бабка!

Она все-таки не удержала равновесия и шлепнулась обратно на дорожку.

– Считай это проявлением моего собственного эго, – он закинул ногу на ногу с грацией потомственного аристократа и сложил ладони на коленях. – Когда мир теряет направления, выжить может лишь бессознательное. И, получив, наконец, свободу, оно порождает разум.

Застонав, Аори прижала ладони к лицу и посмотрела на него между пальцев.

– Я тебя Голосом называть хотела, – проныла она. – Но теперь склоняюсь ко второму варианту.

– Ух ты, да неужели целая одна альтернатива? И какая же?

Аори озвучила.

– Ну, нет, – он замахал руками со скоростью ветряной мельницы на ураганном ветру. – Мы же в приличном обществе вращаемся. Короли там всякие, дети, драконы… Голос меня вполне устроит!

– Почему ты вообще в этом виде явился?!

Он издевательски рассмеялся.

– Ты бы предпочла Вильета? Мэя? Еще кого-то из тех, перед кем чувствуешь вину?

– Перед этим я никакой вины не чувствую!

– Ты, вообще, кому врешь? Напомнить, после чего пожары начинаются?

– Пожары?

Она встрепенулась, недоверчиво на него посмотрела.

– Да, говорят, в новом городе первый случился часа полтора назад. – Голос приподнял брови. – Взрываются хрустальные шары… Какая потеря для местных старых дев. Как бы еще, по-твоему, Мелинхар о нас узнал?

– Демоны!

Она отвела взгляд и принялась лихорадочно отряхивать остатки подола, лишь бы Голос не видел ее лицо.

Если он – галлюцинация, он не может знать ничего такого, что не знает она сама. Или, по крайней мере, не может придумать. Но что, если Голос – настоящий? Как он здесь оказался? Как договорился с банши, и о чем?

Но не будь его, настоящего или нет, что бы случилось?

Аори подняла взгляд.

Никого на крыльце, и тонкий слой синей пыли девственно чист. Споры парят в воздухе, видимые лишь в сиянии грибов. Оно почти не дает теней, но и тех, что есть, достаточно, чтобы скрыть сгорбленную фигурку на расстоянии вытянутой руки.

Банши не слишком осторожничала, уверенная, что эта жертва, как и предыдущие, ее не видит. Она вилась вокруг, как экзальтированный повар у коронного блюда, подпрыгивая, причмокивая и цыкая последним зубом. Безостановочно, суетливо, и казалось, что тварей несколько, что все они дергают ее за одежду, за волосы, заполняя воздух этим цоканьем и шепотками, дотрагиваются и отдергивают руки. Аори вскрикнула, когда костлявые пальцы с неожиданной силой ухватили ее за волосы и дернули, заставляя наклониться. Карга отчекрыжила прядь под корень кривым ножом… нет – половинкой портновских ножниц. Ухватив добычу горстью, она принялась запихивать ее в рот, рассыпая вокруг отдельные волоски.

– Вкусная, вкусная, вкусная…

– Да ты охренела, я их полгода отращивала!

Вне себя от ярости, изменяющая выхватила кинжал и ударила наискось.

Визг вонзился в мозг, как сверло, и Аори завопила в унисон с банши, выронив оружие и зажимая уши ладонями. Еще секунда, и у нее бы лопнули барабанные перепонки, но тварь метнулась прочь, выломав калитку, и исчезла из виду.

Окажись Голос поблизости, он бы еще порадовался своему второму имени. То, что Аори орала вслед улепетнувшей нечисти, вообще никоим образом не могло возникнуть в лексиконе порядочной девушки. Но тут чип выручил.

Кинжал подобрать получилось только с третьей попытки – он выскальзывал из пальцев, как живой. Как крупная личинка с блестящим хитиновым панцирем, одна из тех, что шмыгнули из-под ног, стоило сделать шаг.

– Как же я устала, – поправив повязку на лице, пожаловалась изменяющая синему туману.

Он не ответил… и то хорошо.

Пролом в заборе тоже вел себя смирно, не пинался, не горел разноцветными огнями. Аори тряхнула головой – похоже, грибные споры недовыветрились, раз в нее лезут подобные мысли.

Оперевшись рукой о край уступа, изменяющая осторожно