обученность командного состава Красной армии, разбросанность её воинских частей, отсутствие боевого опыта и прямое предательство в рядах военспецов. Бессилие частей Красной армии дополнялось бездействием местных советских органов власти, которые ничего не могли противопоставить натиску подразделений чехословацкого корпуса, поддерживаемого часто местным населением и контрреволюционными организациями.

С самого начала вооружённого выступления захват городов и населённых пунктов сопровождался массовыми арестами советских работников и расстрелами солдат-интернационалистов. Постепенно уровень репрессий повысился, распространившись на новые категории населения. Войска чехословацкого корпуса либо непосредственно участвовали в репрессиях, либо не препятствовали осуществлять эти действия своим союзникам по антибольшевистскому выступлению. Поэтому порою сложно было разделить эти репрессии на белодобровольческие или легионерские деяния. Тем более что позднее многие смешанные по составу военные антибольшевистские части в Поволжье возглавлялись именно чешскими командирами. Как справедливо в своей монографии, посвящённой Гражданской войне на Волге, указывал С. Посадский: «Смешанными отрядами командовали, за исключением Степанова, Махина и Каппеля, чехи, что признавалось нормальным, ибо чехи представляли собой „единственную реальную силу“».

25 мая 1918 года войсками чехословацкого корпуса был захвачен Новониколаевск (сейчас Новосибирск). В Доме революции было арестовано практически всё советское руководство города, которое будет расстреляно спустя 10 дней — 4 июня. В этот день будут расстреляны председатель местной ЧК Ф. И. Горбань, замревтрибунала и зампредуездисполкома А. И. Петухов, член военотдела Новониколаевского горсовета Ф. С. Шмурыгин, секретарь горкома РСДРП (б), редактор газеты «Дело Революции» Ф. П. Серебренников, начштаба Красной гвардии, член исполкома Новониколаевского горсовета Д. М. Полковников.

Когда родственники пришли забирать тела погибших для похорон, то выяснилось, что тела «погибших при попытке к бегству» изуродованы штыковыми и сабельными ударами. Эти события подтверждают воспоминания С. А. Шварца: «4 июня в три часа нас вывели в ограду арестного дома. Пришёл офицер с клочком бумажки и вызвал пятерых наших товарищей: Серебренникова, Петухова, Горбаня, Шмурыгина и Полковникова, а примерно минут через 15 скомандовал выходить и остальным. Повели нас по направлению к тюрьме, потом свернули на Ядринцевскую улицу, к военному городку. Конвоирующих было человек 100 — конные, пешие и на велосипедах. Когда мы спускались к речке Каменке, впереди послышались выстрелы и взрыв гранаты.

Один из конвоирующих нас офицеров куда-то побежал и по возвращении сообщил, что стреляли по убегающим. Вскоре мы узнали, что расстреляли наших товарищей — „пятёрку“. В военном городке нас посадили на гауптвахту, отобрали книги, табак, деньги. 22 сентября вывели ночью вторую пятёрку. Их расстреляли, остальные сбежали». Писал Шварц и о гранате, брошенной в камеру: заключённым повезло в том, что она отскочила от тюремной решётки… Об июньских расстрелах пяти членов исполкома упоминали и советские газеты того периода.

Организовавшая 4 июня похороны первой партии погибших Е. Б. Ковальчук (Репина) позднее, в сентябре 1919 года, вместе с группой подпольщиков будет арестована чешской контрразведкой и спустя некоторое время расстреляна. В декабре 1919 года колчаковцами будет расстрелян первый председатель Новониколаевского горсовета В. Р. Романов, арестованный в 1918 году на станции Кан.

Это был лишь первый город, занятый войсками чехословацкого корпуса после их конфликта с советской властью. Уже днём 26 мая подразделениями чехословацкого корпуса во главе с С. Н. Войцеховским был захвачен Челябинск. В городе произошли массовые аресты: челябинская тюрьма, рассчитанная на 1000 мест, оказалась переполнена. Все члены местного Совета были также арестованы и позднее расстреляны. Как и в предыдущем случае, основная расправа произошла спустя некоторое время. В репрессиях были задействованы как чешские легионеры, так и позднее прибывший в город отряд оренбургских казаков численностью около 300 человек.

Характерно, что, по архивному свидетельству очевидца событий, «казаки подходили и просили у охраны, чтобы им дали хотя бы одного большевика, чтобы с ним расправиться». Казни местных советских руководителей произошли примерно в те же сроки, что и в Новониколаевске. При этом совпало даже их количество: в обоих городах погибло по 5 человек. Схожи были обстоятельства их гибели. 3 июня 1918 года по дороге в тюрьму у моста через реку Игуменку были зарублены Д. В. Колющенко, В. И. Могильников, П. Н. Тряскин, М. К. Болейко, Ш. И. Гозиосский. А председатель Челябинского совета Е. Л. Васенко, схваченный рядом с Кыштымом, был по возвращении его в Челябинск задушен ночью в одиночном карцере прапорщиком Ругана. Известны и более поздние случаи расправ рядом с Челябинском. Так, в июне был расстрелян участник троицкого отряда Балмысов, отправившийся на побывку на родину в станицу Уйскую, примерно в 124 километрах от Челябинска.

27 мая войсками чехословацкого корпуса под командованием временного командира Седьмого Татранского полка капитана Э. Кадлеца велись бои под Мариинском. Несмотря на первоначальный захват города, бои за него с переменным успехом продолжались ещё неделю. Все захваченные в боях члены интернационалистических отрядов, преимущественно венгры, легионерами беспощадно расстреливались. Так, 27 мая у Мариановки, после неудачной попытки коломзинского и омского отрядов разоружить чехов, был разбит советский интернациональный отряд. После боя чехи расстреляли всех раненных и пленных немцев, мадьяр и латышей из советского отряда. Их приканчивали штыками, разбивали головы прикладами. Это была общая практика поведения солдат и офицеров корпуса в период всей Гражданской войны в России. Подобные случаи фиксировались многократно. «Во время боя в плен их обычно не брали, а всё же попавших в плен после допроса часто расстреливали, по выражению самих чехов, „направляли в земельный комитет“». Фактически чехословацкий корпус участвовал в двух гражданских войнах: в большой против большевиков и в малой — против венгров и немцев, к которым отношение было ещё хуже.

28 мая войсками чехословацкого корпуса был произведён захват третьего крупного населённого пункта — Нижнеудинска. В ходе боёв в городе погибли и были расстреляны в момент его захвата около 100 человек, в т. ч. военный комиссар и председатель ревтрибунала В. А. Какоулин, сдавшийся после ожесточённой перестрелки, под угрозой сжечь дом, где находилась его семья. Был также арестован почти весь состав Нижнеудинского Совета: Д. А. Кашик, Р. Я. Шнеерсон, П. В. Лабеев, А. С. Горенский, А. Г. Страус, Н. Ф. Яманов, К. М. Петрашкевич, Лебедев и многие другие. В течение 20 дней они находились в заключении, где подверглись неоднократным пыткам. Утром 18 июня они были расстреляны за городом.

28 мая войсками чехословацкого корпуса был взят под контроль Миасс. Очевидец этих событий Александр Кузнецов описывал их так: «28 мая на ст. Миасс прибыли чехословаки. После двухчасового боя части РККА отступили. Взятых в плен в бою рабочих напилочного завода Яунзема и Бродиса чехи увели в лес и убили. Повешен попавший в плен Горелов Фёдор Яковлевич (17 лет),