такие живые и пытливые умы в итоге становятся частью закостенелой системы. Почему мы не ощущаем на себе плодов их преобразований? Вся проблема в том, что система или меняет человека, или ломает его. Но поскольку быть поломанным никто не желает, все они, когда приходит время, меняют свои принципы и уже давят таких же революционеров, какими когда-то были сами. Замкнутый круг. Но даже в этом правиле, как всегда, бывают исключения – те, кто не хочет прогибаться. И чем могущественнее система, тем больший на её счету процент сломанных судеб. Но рано или поздно найдётся тот, кто окажется настолько сильным, что все винтики и шестерёнки этой системы не в состоянии будут его удержать. Тот, кто предстанет могучим айсбергом на пути судна. Тот, кому все усилия, направленные против его действий, будут казаться волнами, тщетно пытающимися смыть в море огромную скалу.

И в такой роли всегда видел себя мой друг. Он был настолько уверен в своём предназначении, что доводы своих оппонентов, которые не мог оспорить логически, просто игнорировал. Даже я иногда был бессилен в разговорах с ним. А главным примером для подражания у него был Император. Да-да, тот самый Император, главным критиком которого он сейчас и является. Когда его работами заинтересовались на самом верху, он ещё больше уверовал в свою избранность. И когда сам глава государства при личной встрече доверил ему создание особого института, то его счастью не было предела. Ведь он уверенно поднимался вверх по лестнице, которая, как ему казалось, приведёт на вершину Олимпа.

Он создал Институт изучения необъяснимых способностей человека – структуру, по закрытости от внешнего мира сравнимую лишь с оборонными предприятиями. И его сразу же начали воспринимать серьёзно, ведь слухи о человеке, который может читать чужие мысли, расходятся крайне быстро. С ним пытались подружиться все, а он видел их желания насквозь, поэтому предпочитал держаться подальше. Но, помимо главной работы, в которой его команда добилась серьезных успехов, он начал интересоваться тем, куда ему не следовало лезть. После двух лет кропотливой работы ему показалось, что он перерос те вещи, которыми занимался. И главной ошибкой было то, что он свято верил в некий заговор с целью держать в неведении его кумира, который просто не знал всего, что творилось в его Империи. Верил, что как только он откроет Императору на это глаза, то всё моментально изменится. А управлять этими изменениями поручат именно ему, молодому дарованию, которое глубокой преданностью делу заслужит своё место возле трона Великого Человека.

Как-то раз, добившись личной аудиенции и взяв с собой кропотливо собранные за долгое время доказательства всеобщей лжи и корысти, он пришёл и выложил всё своё видение сложившейся ситуации, а также необходимые, по его мнению, шаги по выходу из неё. Император долго изучал принесённые им бумаги, а потом всмотрелся в его глаза. И тогда моего друга осенило. Он почувствовал всю силу Императора, о которой раньше и не подозревал. В его разум как будто кто-то вежливо стучался, но при этом было понимание того, что если дверь не будет открыта, то её сорвут с петель, пусть и не без труда. И он сам открыл эту дверь, расслабившись и доверившись судьбе, ведь скрывать ему от своего кумира было нечего.

После нескольких минут подробного изучения внутреннего обустройства сознания незваным, но достойным восхищения гостем дверь, защищающая разум моего друга, была бережно закрыта снаружи. У нас обоих сложилось ощущение того, что заглянувший в святая святых визитёр был очень любезен, тактичен и даже повесил на неё несколько своих замков, чтобы никто больше не посмел туда попасть.

После этого Император встал и прошёлся по своему довольно скромному кабинету. Кстати говоря, единственному месту, где не было его портретов. Поразмыслив несколько минут, он начал диалог, который в итоге стал одним из лучших уроков в жизни моего товарища, но при этом разрушил все его надежды и мечты.

– Самое главное для меня – это то, что я увидел в твоей голове, мой друг. Твои искренность и преданность меня подкупают. Но, с другой стороны, меня очень беспокоит твоя наивность и местами даже глупость.

Эти слова мгновенно вернули моего друга с небес на землю…

– Ваше Императорское Величество, я не совсем вас понимаю.

– Наверное, и правда не понимаешь, раз предлагаешь такой план действий по выходу из ситуации.

– Неужели вы мне не верите? – взволнованно спросил наивный ягнёнок матёрого волка. – Я готов под присягой подтвердить все свои обвинения. Практически все в вашем правительстве думают не о величии нашей Империи и благосостоянии народа, а только лишь о бесконтрольной власти и жажде наживы. А людей, населяющих нашу великую державу, многие из них считают лишь своими бесправными рабами, раз позволяют себе купаться в роскоши в такое трудное для страны время. Ведь у всего, даже у казнокрадства, должна быть какая-то мера, а они уже настолько обнаглели от безнаказанности, что, не стесняясь, об этом говорят. Но в то же время те единицы достойных сынов своего Отечества, которые тянут на себе всю работу, скоро не выдержат и сломаются под их гнётом. Нужно что-то делать, иначе потом будет слишком поздно.

– Поверь мне, я занимаюсь этим с самого первого дня моего правления. Если бы ты мог представить, сколько уже всего сделано, то не был бы так строг в своей критике. Я вычистил такие авгиевы конюшни, которых Геракл не мог увидеть даже в своих самых жутких кошмарах. Я приложил неимоверные усилия для того, чтобы наша Империя вернула своё величие. А теперь ты решил прийти ко мне и открыть глаза на суровую реальность? – При этих словах Император усмехнулся. – Ты ещё молодой и многого не понимаешь. Я прекрасно знаю всё то, о чём ты мне говоришь. Я знаю даже больше! Хотя некоторые факты, которые я увидел в твоих мыслях и бумагах, мне действительно неизвестны. И поверь, я воспользуюсь твоей информацией. Но если я начну исправлять всё теми методами, которые ты предлагаешь, то проживу не больше месяца. Сначала отовсюду мне будут отправлять гонцов, чтобы попробовать задобрить, а когда поймут, что я решителен в своих действиях, просто меня уберут. И сделает это мой самый доверенный охранник или даже друг детства. Потому что мир, в котором я живу, – это очень хрупкий баланс интересов.

Император подошёл к небольшому шахматному столику в углу, на котором друг против друга стояли чёрные и белые фигуры, и внимательно на них посмотрел.

– В этой игре мне приходится учитывать все