Шрифт:
Закладка:
Девочки засопели и закружились. А Аделаида Борисовна певуче приказала мне:
— А ну-ка, мужчина! Немедленно уберите ваш портфель с прилавка! Ему не место на прилавке!
— Еще чего! — немедленно озлобился я. — У вас, может, пол не мытый вторую неделю! И я ставь портфель на бациллу? Да он вам и не мешает на прилавке, с чего это он вам помешал? Вечно придумают что-нибудь, лишь бы время тянуть! Давайте-ка лучше работать начинайте! А то вон вас стоит десять человек, а вы вон какую очередь собрали!
И я показал пальцем на очередь.
Хмурая туча застлала ясное лицо Аделаиды Борисовны. Кожа ее покраснела, черные брови грозно напружинились. Аделаида Борисовна подалась вперед и раскрыла красные губы. И я приготовился к битве.
Но бой не состоялся. Аделаида Борисовна закрыла губы, тоскливо посмотрела на меня и ушла в подсобное помещение.
Продавцы, ворча и ругаясь, отпускали мне мясной товар.
— Не нравится, что ли? Не нравится, так и не берите! — кричали они.
Но я молчал. Я забрал тяжелый портфель и, сохраняя торжество, ровно направился к выходу.
Я, брат, за годы посещения магазинов научился разбираться в людях! Меня, брат, не проведешь! Я, брат, все насквозь вижу!
* Публикуется впервые
СЭС — Санитарно-эпидемиологическая станция — гроза, беда и расходная статья советских торгашей.
Хоккей
Румяная, высокая, красивая и стройная девушка набрала в гастрономе различных вкусных закусок. Она купила колбасы самой лучшей, сардинок масленых, сыру российского, торт с орехами. Бутылку шампанского взяла. После этого она села в такси, приехала на окраину города, десятый микрорайон, поднялась на пятый этаж и забила каблучком лакированного сапога в дверь.
На стук быстро вышел мужчина в голубой майке.
— Кирюша! А я смотри, что принесла! — широко развела руками девушка.
Кирюша смотрел туманно, потом взгляд его принял более осмысленное выражение, и он сказал:
— А, это ты! Ну раздевайся скорее! Раздевайся! Я щас!
И куда-то убежал. А девушка в недоумении сложила кульки к ногам, сняла верхнюю одежду, надела комнатные тапки и снова крикнула:
— Кирюша!
Но ответа не последовало, хотя доносились из комнаты какие-то вопли и отдельные голоса.
Девушка и прошла в комнату, покупки снова взяв в руки. Покупки она вывалила на стол, покрытый вязаной скатертью. Вывалила перед самым Кирюшиным носом. И бутылку шампанского поставила под этим же носом. Но Кирюша не шевелился.
Кирюша, раскрыв рот, глядел в синее окно телевизора. А там творилось черт знает что! С треском ломались клюшки; размахивая руками и бедрами, мчались куда-то неутомимые парни. Вот двое сшиблись у ворот. Один упал, задрав коньки. Вратарь прыгал в своей страшной маске.
— Шайбу! Шайбу! — взвыл Кирюша. — Ну, ну, еще, еще! Мо-лод-цы! Вставляй им фитиля, вставляй! Мо-лод-цы!..
На поле образовалось временное затишье.
— Кирюша! — попыталась было снова девушка.
— Щас, щас, — бормотал Кирюша. — Ну, вот щас, ах ты!.. Ну куда, куда ты прешь, скотобаза! Куда! Щас, щас! Я, Ленок, щас. Ты пока присядь…
Девушка и присела, скорбно сложив руки на коленях, сухо поглядывая то на Кирюшу, то в телевизор.
Наконец прозвучала долгожданная сирена. На экране появилась заставка с изображением все тех же масок и клюшек.
Кирюша подлетел к девушке.
— Наш Леночек так уж мал, так уж мал, — запел он, пытаясь взять ее на руки.
Но девушка не допустила такого действия.
— Кирилл! — строго сказала она. — Ты надругался над моими чувствами.
— Почему? — сильно растерялся Кирюша. — Почему я надругался над твоими чувствами? Я не надругался над твоими чувствами. Я тебя люблю. Ой, какой ты вкуснятины натащила!
— И ты не спросишь меня, что случилось?
— А что случилось? — раскрыл рот Кирюша.
— А то, что мой бывший муженек дал мне наконец-то развод. Вот что!
— Ну?! — изумился Кирюша. — Вот это здорово! Ну красота, Ленок! Красота! И когда?
— Да как когда? Сегодня! — ликуя, вскричала Лена. — Утром же я в суде-то была! Я ж тебе говорила на прошлой неделе… Сегодня утром нас и развели. Я теперь совершенно свободна!
— Так это отметить надо! — заревел Кирюша. — Это ж мы сейчас отметим на полную катушку! Ура! Так мы теперь с тобой поженимся, значит?
— Ну! — вскричала Лена. — Конечно, поженимся!
И они, взявшись за руки, стали кружиться по комнате.
— Дождали́сь, дождали́сь, в самом деле дождали́сь! — декламировал Кирюша.
Хлопнула пробка шампанского.
— А он и на суде выступать взялся, — докладывала Лена. — Судья ему говорит: «Может, вы еще подумаете? Зачем ваша семья будет разрушаться? Ведь у вас ребенок?» А он ему надменно так: «Маркса читали? Любовь — не товар. Любовь можно менять только на любовь». Судья со злости и присудил ему все за развод платить. Ну и алименты, конечно.
— Обойдемся и без его алиментов, — нахмурился Кирюша. — На фига нам его алименты? Наташку я усыновлю.
— Удочерю, — сказала Лена.
— Ну, удочерю. А потом алименты. Сколько их там выйдет-то с его получкой? Двадцать рублей, что ли! Ха! Мизер! Вот интеллигенция-то на босу ногу!
— Это ты зря, — заступилась девушка. — Он действительно очень воспитанный. И он добрый. И он Наташку любит. Он ко мне потом подошел, губы дрожат. И говорит: «Я все понимаю, Лена, мы с тобой действительно оказались разные люди. Но я надеюсь, что ты позволишь мне хоть изредка видеться с нашей дочерью».
— А ты что? — заинтересовался Кирюша.
— А я ему довольно холодно так отвечаю, что ты, дескать, имеешь на это полное право, но в установленное по согласованию время. А постоянно ребенку забивать голову всякой ахинеей я тебе не позволю.
— А он что?
— Что… Очечки снял, протер да и пошел куда-то.
— Тоже, поди, щас с кем отмечает? — игриво подмигнул Кирюша.
— Да ну!.. Хотя кто его знает? Может, с дружками разве что. А так-то у него никого нет, это мне точно известно.
— Ну, это наверняка никогда гарантировать нельзя, — засмеялся Кирюша. — У меня вот, например, тоже никого не было, не было, а потом вот она ты появилась.
И потянулся к Лене.
— Уж у тебя-то да и не было! — Лена погрозила ему пальчиком. — Ты учти, про тебя мне известно гораздо больше, чем ты думаешь.
— Да уж если мужики нынче болтуны на полную катушку, то что про вашего брата бабу говорить! — осклабился Кирюша.
И Лена улыбалась.
— Кирюша, подойди ко мне, —
