На втором плато деревья тоже имеются, но даже в темноте это не выглядит как сплошная стена. Если та вершина заканчивается крутым обрывом с другой стороны, то у меня есть все шансы спрыгнуть.

Разумеется, я могу принимать желаемое за действительное, но мне так хочется оказаться вне зоны игры, что я рискну. Даже если там меня будут поджидать Жнецы или охрана, я должна хотя бы попытаться. Но… прыгать страшно.

Когда мы подплывали к острову, я не видела валунов или обломков вокруг него, однако они могут скрываться прямо под поверхностью воды. И разбиться о них – это худшее, что может со мной произойти. При таком раскладе я, вероятно, не сдохну сразу, а буду валяться там – окровавленная и переломанная, пока меня не найдут. Вряд ли мне окажут медицинскую помощь или подарят быструю лёгкую смерть. Нет. Жнецы будут наслаждаться этим зрелищем, смакуя мои страдания.

Третий выстрел, раздавшийся ещё ближе, становится решающим, и я срываюсь с места. Быстро преодолеваю почти половину спуска, однако на этом моё везение снова заканчивается. Кроссовки проскальзывают по мокрой траве, правая нога цепляется за что-то, я не могу удержать равновесие и падаю. Под собственным весом меня тянет вперёд, и я кубарем качусь по склону, пока наконец не распластываюсь на спине.

Как же нелепо… У меня ещё старые синяки не сошли, а уже добавились новые. Ну, зато я действительно быстро спустилась. И сейчас я не чувствую боли. Меня подгоняет страх и желание выжить.

Тихо выругавшись, поднимаюсь на ноги и пересекаю равнину. Путь даётся нелегко: ливень не стихает, размякшая земля и высокая трава не способствуют быстрому продвижению. Но я упрямо иду вперёд – к новой вершине, которая, я надеюсь, приведёт меня к победе и на этом уровне игры.

Если бы только Томми был со мной… Но я оставила его, трусливо сбежав, и уже нет толку об этом думать. Сейчас главное выжить.

Я не позволяю себе останавливаться, оглядываться и отвлекаться. Лишь взобравшись наверх, перевожу дух. Я сделала это. Смогла. Теперь нужно…

Воздух сотрясается от раската грома, вспышка молнии разрезает небо, и посреди редких деревьев я отчётливо вижу высокую мужскую фигуру.

Он поджидает меня около обрыва, отрезав путь к выходу из текущего этапа игры, и я предельно чётко понимаю: мне не сбежать с Девонли, не пересечь и границу этого проклятого острова. Возможно – даже не пережить эту ночь.

Ещё одна вспышка молнии освещает лицо Жнеца. Он скалится так омерзительно. Приближается медленно, словно уже подписал мне смертный приговор и уверен, что я никуда не денусь. Раскат грома опадает на землю, и мужчина начинает декламировать:

– Охота началась, сияет утро. Поля благоухают, зелен лес. Спустите псов, и пусть их лай разбудит…*

[* «Тит Андроник», Уильям Шекспир]

Второй раскат грома прерывает его издевательское цитирование Шекспира. Разящая следом молния позволяет увидеть, что он подобрался ещё ближе и, ухмыляясь, размахивает ружьём, однако не спешит брать меня на прицел, словно хочет сначала как следует поразвлечься с добычей.

Пячусь, но мои ноги увязают в размокшей земле, смешанной с песком. По лицу стекают капли дождя, грязная, промокшая насквозь одежда липнет к обессиленному телу. В отчаянии я поднимаю голову и кричу. Но моим надрывным крикам не под силу тягаться с душераздирающей музыкой, которая так кстати полилась из всех динамиков, установленных на острове.

Скрипка… Как извращённо.

Я глохну. Я схожу с ума. Но чёрта с два я тут сдохну!

Вытягиваю руку и показываю мужчине средний палец. Выкуси, урод! А затем разворачиваюсь и несусь прочь. В спину мне летят выстрелы, но у этого ублюдка явно плохо и с меткостью, и с умственными способностями, иначе как я ещё могу быть живой?

Мне стоило неимоверных усилий добраться до этого обрыва, но всё было зря: эта часть острова ничем не отличается от других. Пока не взойдёт солнце, безопасного места попросту нет. Остаётся лишь бежать и не давать себя убить или схватить.

Лёгкие горят, мышцы наливаются свинцом, но я не собираюсь сдаваться. Я вернусь домой, увижу родителей и сестру. Сделаю всё возможное, чтобы ублюдки, устроившие эти чёртовы игрища, получили по заслугам.

Спуск не очень крутой, но подошвы кроссовок вновь проскальзывают по мокрой траве, и от падения меня удерживают лишь чьи-то сильные руки. Сердце пропускает удар, а затем его ритм учащается, и меня прошибает холодный пот. Неужели вот так всё и закончится?

Мужская ладонь зажимает мне рот, не позволяя издать ни звука, и над ухом раздаётся:

– Наконец-то я нашёл тебя, Лили.

Глава 18

Лили

Этот голос…

Мой резко отупевший мозг впадает в радостный экстаз, но я осаждаю себя. Кристофер – не друг. Ему нельзя доверять. Он – Жнец, и его руки запачканы кровью.

Словно в подтверждение моих здравых мыслей он обхватывает моё запястье и тянет за собой. Успеваю издать лишь возмущённый возглас, как Хейз приглушённо цедит:

– Только пикни – и я тебя вырублю. Лучше тебе оставаться в сознании, Брукс. Вряд ли ты сможешь всплыть, находясь в отключке. Камеры зафиксируют, как ты шмякнешься в воду. Всё, что произойдёт дальше, уже не твоя забота и от тебя не зависит. Ты никак не сможешь повлиять на исход. Не борись и не спорь со мной. И не отставай.

Его голос звучит хрипло и немного невнятно. Да и вообще, Хейз какой-то странный сейчас. И где он был всё это время?

– Я не понимаю тебя и не хочу понимать, – шиплю, стараясь не отставать, потому что хватка на запястье лишь усиливается. Стоит мне замедлить шаг – и я рискую остаться без руки. Кристофер прёт как бульдозер. И плевать он хотел на грозу, мокрую высокую траву и размытую почву.

– Я же говорил: не жди от меня альтруизма. Можешь ненавидеть, но выживи, чёрт подери. Заткнись, слушайся и не