ногу, перешагивает ею через мою летящую ногу, ставит свою на землю. В это время палка... вновь бьёт меня под колено, и вновь я не чувствую боли в ноге, чувствую расплывание тепла во всём теле. Так, с этим разобрались, и тело, перестав ожидать боли, ускорилось... Щёлк – и Болли перестал быть смазанным силуэтом, он быстр, молниеносен, и да, следующий удар в голову – я не смогу увернуться, я подставляю руку... Бум – всё вернулось к норме. Руку обожгло болью, мозг... Дальше не помню…

– Вставай, пар! – будят меня.

Полдень. Настроение, как варенье... сладкое и хочется воды. Никогда не пил настолько вкусную простую воду и... настолько питательную простую воду. От еды я отказался.

– Свою порцию съешь, – не дал мне встать Айварс, – потребности твоего тела не изменились.

Через не хочу... я начал есть. Ох, как же проголодался, я бы ещё съел, если бы было чего.

Я уже шёл довольно бодро. Скалы уже в полнеба. Может, в таком ритме дойдём за пару часов, но... это же горы, думаешь – час, а на деле день.

И да, день. Я прошагал день – и ни одной ямы. Блин, не то чтобы я жаждал, да, блин я жаждал... меня трясло, как от похмелья.

К вечеру мы вошли в посёлок, если это можно так назвать. Огромная площадь, выложенная камнем, как на дороге. Довольно ровно выложена, лучше, чем на дороге, и стена из того же камня, полметра высотой. И… фургоны, телеги, шатры. Этакий посёлок на дороге. То есть не на дороге, а на колёсах.

Здесь типа сеть дорог. Мы въехали в наш квадрат, где ровненько разместились наши телеги и фургоны. Как и в других подобных квадратах, посередине было место для четырёх шатров.

Всю нашу семёрку разбудили. Выдали новую нарядную одежду. Штаны – шаровары серого цвета. Сапоги чёрные и жилетку серую. Мужская жилетка. Тонкая женская жилетка. Блин, Наташкина подружка в жилетке с такими... Пф... спокойно.

Мы все такие приодетые, серые. Вот ведь где цветовая дифференциация штанов. Наши сопровождающие, включая Айварса, в чёрных шароварах. Болли – в синих. Зато все местные в серых рубахах и цветастых – на все лады – жилетках с узорами, камнями... Прямо воронья радость. При этом во время похода они были одеты во всё серое, как мы сейчас, только с рубахами – видимо, до рубах мы не доросли.

Есть и спать.

Утро, как говорится... неизбежно. Маски сброшены, Рубикон перейдён... сволочи сволочены. А, в принципе, чего ещё ждать от общества с красными шароварами, ладно, синими, и шрамовыми рангами? С утра нас кормить не стали, отвели на центральную площадь. Там в центре есть скамеечки, и на них сидят пары, в смысле пары... такие же, как мы.

Попаданцы с браслетами, в серых жилетках – штук тридцать, и нас семеро. В основном один раз укушенные, или как там? С одним круговым шрамом. Двое паров с тремя шрамами и ещё один с двумя. Теперь понятно, почему без рубах. Чтобы покупателям было видно. Кстати, в нашей семёрке двое так и не шрамировались.

Только кандалов с цепями не хватает. Жалко только мне себя... или нет? Сбежать я всегда успею, нужно только снова свою скорость увеличить... раза в три.

Местные подростки – мальчишки и девчушки – так же, как мы, в сером, но в рубахах, принесли еды. Я отказался, никто не настаивал. Так и просидели весь день. Никто не ходил, не рассматривал, в зубы не заглядывал, к вечеру появился Айварс.

– Ваши стаи определены, пары!

Что интересно, никто же не говорил, что нужно вставать, если старший с тобой говорит, и, видимо, на это пофиг. На одного вставшего Айварс даже не взглянул, а он так и остался стоять, пока не пришёл Болли с... ещё одним синешароварным дедом и красношароварной девицей... лет пятидесяти. У этой шрамы даже на лице. Ну и прочие... неинтересные в синих, красных и один в белых шароварах.

Красношароварная забрала Наталью, но посматривала... на Андрея. Меня забрал ничем не примечательный парень, мужик в синих шароварах. Ну и остальных тоже разобрали.

Улочками и поворотами дошли до моего нового квартала. Сунули миску еды, я отказался, никто опять не стал меня уговаривать. Вручили серую рубаху и указали на фургон.

– Привет, меня Вик зовут, – стоило мне залезть, сказал уже сидящий там парень.

Девчонка, сидящая напротив него, хихикнула.

– Вик от Виктора?

– От Викентия.

– Судя по имени, ты уже десять укусов получил, но знака на шее не вижу.

– Он уже по полной сегодня получил, – развеселилась девчонка, – у меня три укуса, у него два, а у тебя сколько?

– Три.

– Значит всё ровно, можешь его палкой побить.

– Зачем?

– Чем больше он поймёт сейчас, тем дольше проживёт, но это не точно.

– Да, я тоже считаю, что продолжительность жизни не зависит от... палок, – выдал я экспромт и мудрость.

– Ну и зря, – сказала та. Она явно выглядела лет на двадцать, по ощущениям на... двадцать два. Этакая философствующая феминистка, когда нечем заняться.