наконец правильным. Это действительно воодушевляет. Но некоторые, что вполне нормально, боятся изменений. Боятся чего-то нового. Этот первобытный страх преследует нас. С ним необходимо бороться…

Соф переключила внимание на Сашу. Он молчаливо пережевывал ситуацию. Посмотрел на нее испуганно. Ведь знал, почему Соф всё еще здесь.

— Александр! — невозмутимо продолжал командир. — Мы же договорились. А вы вот так поступаете…

— Что вы имеете ввиду? — осторожно откликнулся тот.

— Ну как что? На вас жалуются. Не хотите выполнять свои обязанности. Ругаетесь со всеми. Уборка города — не такая уж сложная задача. Однако вы постоянно чем-то недовольны…

Саша напряг скулы. Ничего не отвечая, выслушивал самодовольного Владимира. Иногда переглядывался с Соф, которая, напряженная словно струнка, стояла позади.

— Хм… — командир развернул лицо в сторону девушки. Пытался поймать ее глаза. — Почему вы всё еще здесь? Или у вас есть причины, по которым вы сейчас в панике? Верно?

Соф стиснула зубы. Ей хочется исчезнуть. Испариться в воздухе, только бы не видеть этого самовластного ублюдка. Она понимает, что это игра. Он пытается выпытать правду, словно у маленького ребенка. Но игра эта затянулась, и подобное издевательство может себе позволить только самый настоящий монстр.

— Что такое? Язык проглотили?

Командир внезапно встал — так резко, что опрокинул стул. Вновь повернулся к Саше.

— Ладно! Я продолжу! Многие люди не заслуживают доверия. Большинство. Но теперь положение вещей должно измениться. Наше новое общество не терпит лжи и глупости!

И он хлопнул по столу своей огромной пятерней. Всё, что было на этом злосчастном столе, с грохотом подскочило вверх.

— Когда я спрашивал вас, где родители той маленькой девочки, что вы мне ответили? Не знаете? Брехня! — Владимир в ярости выл во всю глотку. Резкая смена настроения заставила подпрыгнуть каждого в комнате. — Вы были там! Знали! Знали, что они мертвы, и ничего не сказали!

Он вновь развернулся. Красные, выпученные глаза смотрели на Соф, что медленно пятилась подальше. Только бы Нат этого не услышала. Пожалуйста, только не это…

— Ну что? Может быть, скажешь ей об этом?

Лицо Соф сковывает судорогой. Ей хочется зарыдать от страха. Но она держит эту пружину. Отступает всё дальше от разъяренного командира. Молит Бога, чтобы Нат в соседней комнате не услышала правду. Чтобы она не узнала о самой страшной трагедии в своей жизни вот так — от какого-то самозванца в погонах. Пожалуйста, только бы она не услышала…

— Теперь вы усвоили важный урок. Меня не обмануть. — Голос поутих. Командир пригладил ладонью волосы, пытаясь отдышаться. — Александр, вы пойдете со мной. Олег Михайлович — тоже. Будем выяснять, почему вас так друг к другу тянет…

— Что? Зачем? — Голос Марии будто скукожился в маленькую точку. Он прозвучал совершено незнакомо.

— Не волнуйтесь. Это ненадолго…

Теперь к ним вошли еще двое. Два вооруженных человека дали понять, что их намерения вполне серьезны и настойчивы.

— Не переживай, Маш. Всё нормально… — Саша оставался невозмутим. Он смотрел на командира, как на надоедливую истеричку после очередного скандала. Самостоятельно пошел к выходу, опередив всех.

Когда он проходил мимо Соф, внезапно положил руку ей на плечо, будто успокаивая. Это выглядело совершено неуместно: ведь он, как никто другой, понимает, что жалости ей не нужны. Но суть была не в этом. Она почувствовала, как его вторая рука скользнула в карман ее джинсов. Лишь на секунду. Никто этого даже не заметил.

— Уходим, ребята, — обратился командир к подопечным.

Саша побрел в сторону выхода в сопровождении солдат.

— А с вами я разберусь позже… — пробурчал командир напоследок, шагая мимо Соф, застывшей словно статуя. Он вышел последним, замыкая строй.

Дверь захлопнулась. Тишина.

Марию заклинило. Она сидела возле кухонного стола. Стеклянными глазами смотрела на Соф.

Но девушка не собирается отвечать на вопрос, который написан на лице у Марии.

В кармане джинсов что-то легонько кололо ногу. Нащупав пальцами, она поняла, что это смятый листок бумаги.

«Проспект Кирова 27. Квартира 8», — сообщал кривой почерк.

Эпизод 12. Стук в дверь

— Никита Сергеевич… Сорок один год, не женат, детей не имеется. Ученый-астроном. Лауреат нобелевской премии… Как почетно…

В перерывах между чтением командир посматривал на Никиту, а тому, казалось, было совершенно безразлично происходящее. Смиренные глаза глядели в пустоту. Ему плевать.

— Рассказывайте…

— Что рассказывать? — прозвучал отстраненный вопрос.

— Что вы делали в деревне, например. Как там оказались?

— В аварию попал… Автостопом доехал…

— Ясно… — хмыкнул командир, — А из города вы как уехали?

— На машине. — Никита отвечал быстро. Хоть и нехотя. Еще не до конца понимал, где оказался и почему на него так подозрительно смотрят.

— Но города уже почти две недели закрыты. Вам было это известно? — Взгляд пронизывает насквозь. Грубый голос. Недовольный вид внушает ужас.

— Проехал… И всё…

— Ясно. — Командир приподнялся со скрипучего кресла и принялся ходить из стороны в сторону. — Мне бы хотелось узнать еще кое-что… Про вашу квартиру. Вы в курсе, что там случилось?

Никита неожиданно вздрогнул. Квартира… Он уже и позабыл. Выплюнул эти воспоминания.

— На меня напали… — Он ответил сразу. Как-то беспомощно. Выдумывать что-то, объяснять — нет сил.

— Напали? Кто же?

— Я… я не знаю. Какой-то мужчина…

— Тот, которого вы безжалостно пристрелили?

— Я не хотел…

— Конечно! Но у меня есть некоторые смутные сомнения. Кое-какие вопросы не дают мне покоя… — Он резко остановился. — Почему вы убежали? Никуда не обратились?

— Я… испугался…

— Интересно… Не перестаю удивляться…

Звонок. От резкого звука Никита подпрыгнул. Но командир не спешил брать телефонную трубку. Несколько секунд он продолжал смотреть на Никиту, свирепо обгладывая его изнутри.

— Алло? Кто?

Командир нахмурился. Неожиданно выпрямился и очень внимательно слушал голос на том конце провода.

— Да… — ответил он, после чего снова поглядел на Никиту. Но уже как-то иначе. Менее безжалостно. — Так точно…

И злобно бросил пластиковую трубку на аппарат.

— Вы свободны… — обернувшись в сторону окна, пробурчал он.

Никита не стал ничего говорить или спрашивать. Ошарашенно поднялся с места и, стараясь ни издавать ни звука, удалился из кабинета. Ведь произошедшее явно шло вразрез с планами разгневанного командира.

Никита выполз на улицу. Ощущение побега. Кажется, что прямо сейчас из-за спины раздастся: «Стоять на