в соцсеть последнее фото и выключила телефон, чтоб не донимали приятели, у которых она брала в долг. Говорят, китаянка из соседней деревни умеет гадать со стопроцентным результатом. К ней, что ли, обратиться?

Из задумчивости Инну вывело приближение подруги. Они познакомилась с Галкой примерно год назад во время сногсшибательной вечеринки на Хеллоуин. Тогда ещё было желание веселиться.

— Инка, почему тебе не дозвониться? Опять в депрессии? — Галка села на ручку плетёного садового диванчика и тряхнула головой с каскадом тугих локонов. — Сегодня в армянском ресторанчике намечается пати для избранных. Мы с тобой приглашены. Бросай хандрить и давай собирайся.

Подруга едва ли не пинками вытащила Инну из кресла и погнала наверх переодеваться, не переставая трещать последние новости о грандиозной распродаже в американском интернет-магазине.

— Представляешь, всё по десять долларов, даже сумочки от Луи Виттона. Я чуть с ума не сошла, когда узрела такое счастье!

— Счастье? — Инна развернулась так резко, что Галя врезалась ей в бок. — А что такое счастье? Где оно живёт, это поганое счастье? Ты правда считаешь за счастье сумочку от Луи Виттона? Или счастье, когда всё есть и полный шкаф сумочек тоже? Что ты думаешь про счастье? — Инна набрала в грудь воздуху. — Когда я только приехала на Бали, пришла на берег океана, улеглась на песок и подумала: «Вот оно, счастье!» На следующий день я снова пришла и снова почувствовала счастье, но оно было уже не новым, а чуть-чуть потёртым, как позолота на чашке. И с каждым днём моё счастье уменьшалось и уменьшалось в размерах, пока не превратилось в дым и улетело. И что теперь? Мне надо искать новое счастье? А когда найду, оно скоро растворится и придётся бежать за следующим. И так до бесконечности?

Галя опустила голову:

— Я не знаю. — Она жалобно моргнула. — Я и правда не знаю. Наверное, счастье — это взаимная любовь.

— Даже в шалаше или у бомжей под мостом? — едко спросила Инна. — Ты любила бы своего парня, если бы он был не риелтором, а гардеробщиком в театре или чистильщиком бассейнов?

— Да ну тебя с твоими рассуждениями! Не вешай нос, впереди вечеринка. И кстати, мне шепнули, что там будет Леонид. Болтают, что ты ему дала денег в долг?

— Дала, тебе-то что? Он скоро откроет свой ресторан и всё отдаст. Так что считай, я сделала инвестицию.

— Зря! — Галка рубанула по коленке ребром ладони. — Муж сказал, что Лёнька недавно проиграл в карты большую сумму и теперь сидит без копейки. В общем, плакали твои денежки.

Галка остановилась и посмотрела на небо без единого облачка.

— У нас в Тюмени скоро пойдёт первый снег, а тут теплынь и благодать. Здорово, правда?

Санкт-Петербург,

2019 год

— Анфиса, я вам безмерно благодарен! — Усиленный динамиками голос заказчика заполнял крошечную квартирку от порога до кухни. — Перед заказом я ознакомился с вашими работами и оценил ваш талант фотографа, но чтобы настолько!.. — Он захлебнулся словами. — Вы не поверите, но покупатели уже начали интересоваться недвижимостью, и скажу по секрету, среди них есть одна киностудия! Так что вполне возможно, мы с вами полюбуемся на усадьбу в кино.

Анфиса поправила полотенце на голове и подошла к окну, за которым топорщился частокол многоэтажек.

— Я рада, что вам понравилась моя работа.

— Понравилась, очень понравилась! Впредь буду обращаться только к вам. Кстати, деньги я перечислил, проверьте счёт.

Анфиса улыбнулась:

— Обязательно проверю. Всего хорошего. С вами было приятно иметь дело.

Она посмотрела на набухающие синевой сумерки с россыпью электрических огней вдоль тротуаров, на заставленный машинами двор — ни пройти ни проехать, на неповоротливый троллейбус около остановки транспорта. Где-то там, внутри города, сейчас находится Максим, а пёс Понтус наверняка сидит у дверей и ждёт хозяина, чтобы с визгом броситься ему под ноги.

Всю прошедшую неделю Анфиса поминутно вспоминала ночь у костра, заново повторяя в мыслях их бесконечный разговор до утра и то, как на заре они с Максимом подошли к деревянной церкви и залюбовались тёмным изумрудом мха на валунах фундамента, как Максим улыбнулся, глядя в её глаза.

Она постеснялась прямиком ответить на взгляд и стояла растерянная, смущённая и счастливая.

«Не забывайся, Анфиса, — напомнила она себе, — твой удел — работа, работа и ещё раз работа».

Чтобы не расслабляться, она достала учебник по истории искусства и стала изучать мастерство светотени на полотнах эпохи Возрождения, но мысли постоянно тянулись к развалинам особняка господ Беловодовых. Интересно, купчиха Беловодова — какая она? Милая толстушка, как на картине Кустодиева «Купчиха за чаем»? Или утончённая красавица с томным взглядом?

Анфиса полистала иллюстрации в учебнике, остановилась на «Флоре» Франческо Мельци и отрицательно покачала головой: нет, хозяйку особняка легче представить в виде барышень художника Маковского с невообразимо милой красотой русских просторов. Отложив учебник, Анфиса достала телефон и полистала фотографии: развалины особняка, Максим, пёс Понтус, церковь…

…В церкви Анфиса поставила свечу около Августовской иконы и оглянулась на Максима.

Потемневшими от волнения глазами он не отрываясь смотрел на образ и вдруг взял её за руку:

— Маленьким я часто болел, и, чтобы меня занять, мама приносила в кровать коробку с открытками. Я перебирал их, придумывал сказки, иногда тайком подрисовывал карандашом какие-то детали. Помню, Ивану-царевичу добавил автомат, а на картинке Мир — Труд — Май зачиркал цветочки чёрным карандашом. Так вот, среди открыток была одна особенная, очень старая и потрёпанная, я всегда рассматривал её особенно подолгу. Верь не верь, но то была открытка с этой иконой.

Зажмурившись, Анфиса вспомнила, как они вышли из церкви и некоторое время слушали шум леса над головой и смотрели на проезжающие машины. Она первая стронулась с места:

— Ну, нам пора.

Максим задержался и с благодарностью произнёс:

— Ты не представляешь, что ты для меня сделала.

А потом они сели каждый в свою машину и вырулили на трассу. Дорогой Анфиса ругала себя, что не смогла подобрать правильные слова для прощания, коротко бросила безликое: «Пока, спасибо за компанию» — и умчалась на скорости, словно за ней гналась стая голодных волков. Но всё-таки успела его сфотографировать. Глядя в объектив, Максим держал за ошейник Понтуса и выглядел беспечным старшеклассником, которому удалось улизнуть с уроков.

Устроившись с ногами на диване, Анфиса включила телевизор и под мерный бубнёж новостей раз за разом перелистывала фотографии в камере. Как Максим сказал — «Спасибо тебе за то, что ты такая отважная»? Отважная. Она усмехнулась. Знал бы,