Тропинка ушла в сторону, и последние метры пришлось пробираться по глубокому снегу. За воротами ангара уже слышались неразборчивые голоса.

– Стой, – негромко послышалось за спиной.

Генерал вздрогнул и чуть не вскрикнул, обернувшись, когда внезапно из ниоткуда, как показалось ему, возникла тень в белом маскхалате с коротким десантным автоматом. Несколько секунд он, обмирая, смотрел в бесстрастные серые глаза под кустистыми, поросшими инеем бровями.

Обычно человек видит немного, только тот пятачок, куда нацелен его глаз, но страх мобилизует возможности, генерал отчетливо видел сейчас и лицо со шрамом, и палец на спусковом крючке, и предохранитель, переведенный на стрельбу очередями. Язык прирос у него к небу. Елфимов с усилием сглотнул набежавшую слюну.

– Ты… вы… это… Да я… я генерал Елфимов.

Глаза стоявшего перед ним человека оставались неподвижными, и чувств в них было не больше, чем у мертвеца.

– Проходите.

Автомат опустился, человек в маскхалате отступил в сторону. Только сейчас генерал разглядел выемку в снегу, из которой тот поднялся. Он перевел дыхание, глянул на плотно прикрытую дверь в огромных во всю стену воротах, а когда обернулся, то бойца с автоматом уже нигде не было видно. Словно сквозь землю провалился. Спецназовец исчез так же незаметно, как и появился, будто привидение, не оставив на ровном снежном поле и следа.

Елфимову даже захотелось незаметно перекреститься, но вместо этого он подтолкнул полковника Сидорова в спину, чтобы скорей открывал дверь.

В ангаре было намного теплее, чем на улице, к тому же тут не валил снег и не дул пронизывающий ветер. Новенькие пневмовездеходы стояли в ряд. Людей было немного: двое бойцов у машины да командир. Никто из спецназовцев «Омеги» даже головы не повернул, чтобы посмотреть на вошедших. Елфимов не стал проверять, построит ли полковник Голубев двух своих бойцов по команде, он зычно прокричал в гулком ангаре:

– Продолжайте работать, – и сам направился к командиру.

Голубев стоял у одной из машин. Черная трикотажная водолазка рельефно проявляла мощные мышцы. Полковник пожал протянутую руку Елфимова и, как показалось генералу, ухмыльнулся. Он проследил взгляд командира «Омеги» – возле валенок растекалась небольшая лужица талого снега.

– Как настроение? – генерал гордо вскинул голову.

– Готовимся, – полковник Голубев широким жестом обвел ангар.

– Где твои остальные люди? Одного мы уже видели при входе.

– В спортзале.

У ближайшей машины слаженно работали двое спецназовцев, один заклеивал окна мокрой бумагой, вырезанной по форме стекол, а другой красил кузов из краскопульта. Стандартная, грязно-болотная краска исчезала под слоем матово-белой. В воздухе пахло нитрорастворителем.

– Зачем красите?

– Цвет не по сезону, на снегу их за километр видно, – пояснил Голубев.

– Это же тренировка.

– Максимально приближенная к реальным условиям, – напомнил полковник, – условности не для моих ребят.

– Даже термин «условный противник» вас не устраивает?

– Если настроен победить, то противник условным не бывает.

– Зачем же самим красить? – искренне изумился генерал. – Сказали бы командиру части, он бы срочников пригнал.

– Что своими руками сделаешь, в том на все сто процентов уверен.

– Ну что ж, похвально, – генерал обернулся, верный Сидоров стоял у него за спиной, – так это и есть твои чудо-вездеходы? Первый раз их живьем вижу.

– Они самые. Красавцы, – полковник Сидоров провел рукой по еще не перекрашенному кузову.

– Хлипкие они с виду.

Сидоров даже немного обиделся.

– Надежнее не бывает. Вот и полковник подтвердит, что не зря мы их приобрели.

– Неплохие машины, – сдержанно отозвался Голубев. Он стоял, скрестив на груди руки, и внимательно следил за тем, как идет покраска.

Елфимов почувствовал, как влага от растаявшего снега проникла сквозь валенки, пошевелил озябшими пальцами ног и обошел кругом одну из машин. С виду пневмовездеход был немного странным, непривычным для армейской техники. Слишком легким. Никакой брони, никакого вооружения. Кузов, похожий на кузов обычного микроавтобуса, только угловатый, поддерживали шесть огромных – двухметровых – колес. Елфимов похлопал ладонью по одному из них. Колесо было гладким, напоминало плохо накачанную камеру от заднего колеса трактора «Беларусь».

– Мы в детстве на таких шинах в деревне по озеру плавали, – на генерала накатило очередное воспоминание, – только накачивали их получше. Тракторная?

Сидоров тут же вступился за дорогую технику.

– Для гражданских вездеходы делают с резиновыми камерами, а у нас особый материал, – он запнулся, забыв мудреное слово, слышанное им от инженеров на заводе-производителе, – ну… из него еще президентам пуленепробиваемые костюмы шьют. С виду тонкий, а не прострелишь, даже из автомата.

Генерал зацокал языком.

– Проверяли?

– Гарантия завода, – гордо заявил Сидоров.

– Слышал я про такой материал.

– Химики придумали. Синтетическая паутина. С природы скопировали.

– Все равно хлипкие. – Елфимов, упершись рукой в кузов, легко раскачал вездеход на пружинных рессорах.

– Подвеска у него такая, чтобы на ухабах не трясло. Колеса ходуном ходят, а в салоне можно газету читать.

«Точно ему взятку на заводе сунули», – решил генерал и распахнул дверцу.

Как всякий человек в погонах, он словам не верил. Пока руками не потрогает, не успокоится. Салон пневмовездехода выглядел абсолютно так же, как и салон любого микроавтобуса: баранка, рычаг передач, пластиковая приборная панель, обтянутые кожзаменителем девять сидений, даже ключи торчали из замка зажигания. Недоверчивый генерал нажал сигнал посередине руля. Клаксон безмолвствовал.

– Чего не работает?

– Зажигание не включено, – подсказал Сидоров.

Грузный генерал забрался в салон. На его взгляд, сиденье было слишком мягким и удобным – как для гражданской техники, а под рукой в стенке уместилась и встроенная пепельница с прикуривателем.

«Российский солдат к комфорту не приучен. Или сиденья изрежет – кожу на дембельский альбом сдерет, или служить станет спустя рукава».

– Не сомневайтесь, товарищ генерал, – заливался соловьем Сидоров, – давление в колесах небольшое. Одна и три десятых атмосферы, это для того, чтобы машина по рыхлому снегу бежала и не проваливалась. Она и по болоту идет, там, где человек не проберется. Даже плавать может.

– Плавать? – не сразу поверил генерал. – Сколько времени требуется, чтобы переоборудовать?

– Нисколько, – расцвел Сидоров, поняв, что Елфимов заинтересовался, – сразу с берега в воду заезжает. Колеса большие, машину на плаву держат и сами гребут. Она по воде не плывет, а едет. Подкатила к берегу и дальше поехала. Ни останавливаться, ни даже тормозить не надо. Форсирует водные преграды с ходу. Очень выгодно, когда берега заболочены.

– Это точно?

– Сам видел. Есть и демонстрационный фильм.

– Фильм не надо, знаю я, как эти фильмы снимаются. Докладывай.

– Удельное давление колес на грунт такое малое, что вездеход может по человеку проехать и не раздавит его.

– Пробовали?

– Так в рекламном буклете написано.

Если бы в ангаре нашелся