— Жить буду. К сожалению.

— Кто знал, что Света такая тварь. — сетовал Артур. — Если бы я знал, то был бы рядом с тобой.

— Если бы ты знал, то струсил и остался бы дома.

— Грубо.

— Если бы я знала, что Света такая, — перебила натяжную беседу Маша, — я бы вас не знакомила. Сейчас удалила её номер и заблочила везде.

— А ты типа не знала? — наконец повернулся Роберт к друзьям. — Или это должно было остаться для меня секретом?

— Роб, ты чего? — хмурил брови Артур.

— Ничего. Всё в порядке. Просто оставьте меня одного. И передайте одноклассникам, что им тут не рады. Я хочу подумать.

Артур выдавил из себя «пу-пу-пу», и они с Машей переглянулись, шокированные таким поведением друга, но сделали, как он требовал, только оставляя рядом пакет.

— Хорошо, — сказал Артур, — как подумаешь, то звякни мне. Держись, дружище.

Палата сменилась комнатой Роберта, но его положение не поменялось — он всё ещё лежал, пялясь в потолок, но по крайней мере свежее на вид. На его груди лежал телефон, а с колонок доносилась музыка. Вдруг телефон зажужжал, танцуя на груди. Роберт поднял его — уведомление от сообщения Светы. Роберту перехватило дыхание, он застыл, пока не заблокировался экран, а после снова включил его, перечитывая сообщение снова и снова. В итоге он осмелился открыть чат. Вдруг Света будто появилась рядом, начиная говорить с Робертом.

— Привет. Я знаю, что ты не ждёшь от меня сообщения и скорее всего даже не хочешь меня знать, но мне стоит закончить всё по-честному. Я обманывала тебя. Ты сам мог до этого догадаться. Я долгое время встречалась с Игорем, нас познакомили общие друзья. Но со временем он перестал уделять мне внимание, постоянно уходил пить пиво с друзьями, не встречал меня после школы, потому что рубился в игры, и будто остыл ко мне. А мне хотелось быть любимой, чувствовать это. И познакомилась с тобой. Про нас ты всё знаешь. И ты правда милый парень, заботливый, чуткий. Всегда был готов помочь мне, когда я просила и вообще. С тобой я правда была счастлива и люблю тебя. И до сих пор люблю. Но Игорь он… В общем. Меня тянуло и к тебе, и к нему, и я не могла выбрать куда мне деться. Я думала, кого из вас выбрать, чтобы не сделать больно, но Игорь всё узнал раньше. Взял мой телефон и прочитал все чаты, а потом увидел тебя. Он угрожал мне, чтобы я позвала тебя и… ты знаешь. Я правда не хотела. Извини, но нам не быть вместе. Я надеюсь, что ты не разочаруешься и продолжишь искать свою любовь.

Роберт отвёл взгляд. Он не хотел плакать, не хотел злиться — он был разбит и измотан, не зная куда себя деть. Он встал с места, вышел из комнаты на кухню, а в доме царила тишина. Звенящая в ушах тишина, которую будто можно нащупать руками. Он встал у шкафчиков, налил себе воды и даже сам не заметил, как выпил целый стакан, а после взгляд поднялся к навесному шкафчику, где хранились таблетки. Он вытащил весь ящик, закидывая в себя всё, что видит, проглатывая это даже не запив и ему будто стало лучше — он даже улыбнулся. Проходя к своей комнате, что належаться, как следует, а не свалиться на кухне, — как он сказал про себя: «Чтобы потом родакам кушать не было отвратительно», — он заметил висящие ключи от машины отца, что ещё был на вахте.

Он вышел во двор, моментом добегая до машины, открыл её и сел внутрь. Завестись было не трудно, он тронулся с места и выехал со двора. Виды сменялись, поток машин тоже. Дома становились короче, а вывесок всё меньше. Появилась табличка, говоря о том, что Роберт покидает Адду.

— Быть такого не может, — шептал под нос с бешеной улыбкой Роберт, — этого точно не было. Или было? Это всё Суб-кис. Это всё она. Я помню, как она схватила всем. Суб-кис, подводная ты тварь.

— Суб-кис здесь не причём, — сказал Ёлмак-хан из ниоткуда, — ты под моей властью.

— Хрен тебе, придурок.

— Почему ты так не хочешь идти за мной?

— Потому, что моя жизнь в порядке. Я ненавидел. Я долго ненавидел. Долго боялся подойти к кому-то близко, даже к своему лучшему другу. Я боялся открыться, а после искал ответ в себе.

— А что тебя ждёт? Одиночество и только.

— Я не вижу проблем в одиночестве, идиот. — посмеялся Роберт. — Я был одинок, да. Но по своей воле, после того как перестал бояться. Я был одинок потому, что хотел разобраться в себе. И Ксюша помогла мне это сделать: я искал счастье в глобальном, большом, но счастье ведь в моменте. Счастье даже то, что меня избил этот Игорь, что Света меня обманывала. Счастье и когда я могу подержать руку Ксюши, когда мы бежим под проливным дождём, когда мы злобно шутим друг над другом с Артом. Счастье ощущать себя одиноким, счастье быть нужным, счастье делать в одиночку или получать помощь.

— Поэтому, парниша, ты наглотался таблеток и едешь на папиной машине, которую скоро разобьёшь?

— В каком смысле?

Роберт посмотрел на дорогу: он выехал на встречку, где к нему неслась фура, сигналя ему. Он быстро свернул, но вылетел из дороги, прокатившись на кочках и впечатавшись в ствол дерева, а нос, что только недавно зажил, снова получал резкий удар. Роберта вырубило, но ненадолго — трезвон телефона разбудил его. Звонил Артур.

— Алло? — потирая нос ответил Роберт.

— Роб, ты где? — кричал Артур. — Твоя мать тебя обыскалась. Что ты сделал с таблетками? Где машина?

— Я где-то в лесу. Мне плохо, Артур.

— Я понимаю, блин. Не надо было тебя оставлять. Скинь геолокацию.

— Я не могу.

— Скинь и я приеду с отцом за тобой. Роб, это не шутки. Роб?

— Я понимаю, Арт.

— Ты мой друг, Роб. Скинь геолокацию.

— Сейчас.

Роберт скинул трубку, зашёл в приложение и отправил, где он находится. Покачиваясь, он вышел из машины и добрёл до дерева,