Командир «Сатханги» сдержанно кивнул.

— Этот ангар будет первым в очереди на электрификацию. Через пару недель приедет бригада…

Гедимин недовольно сощурился.

— Лучше поставь его последним во все очереди. Чем дольше меня не будут дёргать, тем лучше, — сказал он, подумав, что подключение плавильного агрегата к городской сети добьёт либо сеть, либо агрегат. — Айзек, дай сюда, я сам…

Айзек, отодвинутый от верстака, сердито фыркнул.

— Вот-вот, — подал голос Кенен, о котором все успели забыть. — Это я и слышал от Гедимина каждый раз — «уйди и не мешай», «не лезь», «ничего не надо». Ну кто я, чтобы спорить с гением физики⁈ А потом приходишь ты, Оск, и прибегает Айзек, и я в итоге выставлен скупердяем и душителем наук. Джед, тебе не кажется, что за оборудованием можно было бы обратиться сначала ко мне? Думаешь, у меня не нашлось бы верстака?

Гедимин недобро сузил глаза и развернулся к нему — как раз вовремя, чтобы заметить молниеносное движение Кенена от стены к воротам.

— Я просил у тебя. Выпросил один тигель, — он презрительно фыркнул и снова наклонился к разобранному верстаку. — Шихта. Мне ещё нужна шихта. Будет?

— Скоро, — отозвался Оск. — Не забудь про защитное поле, когда дойдёт до испытаний. И предложение генераторов ещё в силе.

…Айзек уехал вместе с командирами; Гедимин не стал его задерживать, помня о брошенных без присмотра реакторах, — про операторов-филков он не забыл, но не готов был доверить им управление атомной станцией. С оборудованием он справился быстро — через пару часов, пристроив тиски на край верстака и прикрутив к стене подвесной штатив, сармат опустился в «упрочнённое» кресло, облокотился на столешницу и довольно усмехнулся. «Почти как на „Полярной Звезде“. Жаль, через три месяца придётся уйти. Посмотрим, что я успею…»

23 сентября 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Это у тебя что, ручной поршень? В смысле — на него давить руками?

Гедимин мигнул — вопрос Айзека застал его врасплох. Он заглянул в тигель, осторожно провернул его по кругу, размешивая расплав, и кивнул.

— Вот как… — Айзек снова обошёл по кругу гидравлическую установку и задумчиво хмыкнул. Простаивающий агрегат занимал его с тех пор, как он пришёл в «лабораторию», — он то разглядывал установку, усевшись на пустой ящик рядом с ней, то ходил вокруг и что-то высматривал. Гедимин, возясь с легкоплавким фрилом, озадаченно поглядывал на гостя, но вопросов не задавал — его мысли были заняты новым экспериментом. Научного смысла в нём не было, — обычные испытания новой установки перед решающим «прогоном»; все составляющие шихты уже лежали в лабораторном ангаре, подальше от чужих глаз, — оставалось доработать агрегат, и можно было попробовать «сварить» энергонакопитель.

— Отойди, — попросил он Айзека, выставляя между ним и установкой защитное поле и снимая тигель с горелки. Этой марке фрила для плавления достаточно было трёх сотен градусов, — все твёрдые фрагменты уже растворились, и жидкость начинала потихоньку побулькивать. Дождавшись, пока выйдут все пузыри, Гедимин аккуратно вылил расплав в лоток и надавил всем весом на поршень. Снизу зашипело — жидкий фрил, тонкими струйками брызнувший в воду, стремительно остывал.

Айзек, оторвавшись от изучения показаний манометра, протяжно свистнул.

— Вручную — такое давление⁈ М-да… Тебе, наверное, вправду не нужен электропривод.

— Гидравлика работает, — буркнул смутившийся Гедимин и сам посмотрел на манометр. — Этого мало. Я поспешил… Надо ещё пробовать. Для настоящего расплава этого будет мало.

— Выдавливать две тысячи градусов вручную… — Айзек недоверчиво покачал головой. — Смотри. Мне кажется, слишком большой риск.

Гедимин, разглядывающий остывшие «сосульки» фрила, хотел фыркнуть, но осёкся. «Он прав. Я ведь стою к установке вплотную. И если что, всё полетит в меня. Надо подумать насчёт привода. Пробросить кабель подлиннее, чтобы сфалт не зацепило. Самому отойти подальше…»

— Смотри, — он протянул Айзеку струйку фрила, застывшую в полёте. — Пять миллиметров в поперечнике. Такой объём успеет прореагировать. Не надо будет переплавлять.

Айзек пожал плечами.

— Вроде бы всё правильно. Но инструкция… Не думаю, что Куэнны не слышали про гидравлический пресс или жаростойкие поршни. Что-то они имели в виду этим «киданием с высоты»…

Гедимин пожал плечами в ответ.

— Через неделю увидим.

«Показал бы ты мне эту хвалёную инструкцию,» — думал он с тоскливой ухмылкой, складывая «сосульки» в ещё горячий тигель. «Что я могу знать о том, чего не видел? Может, там даже слова „высота“ нет. Кто вам переводил с куэннского? Бронны? Лично Маккензи?..»

01 октября 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

На часах было без пяти семь; небо понемногу светлело, но фонари на стройплощадке никто даже не думал гасить — в такую погоду день и ночь перетекали друг в друга почти незаметно. Защитный купол задерживал потоки дождя и сильные порывы ветра, но жидкость где-то просачивалась, и очередной скачок через ноль по Цельсию Гедимин замечал по изморози на броне. Водяная взвесь, то замерзая, то оттаивая, висела в воздухе, и сармат мог только досадливо щуриться на мокрые поверхности. То же выражение досады он видел на лицах рабочих — скользкие «стеклянные» детали весом в несколько тонн не радовали никого.

Запрещающий знак на подъёмнике рельсового крана блестел от осевшей влаги и смотрел углом вниз — после недавнего запуска его забыли поправить. Гедимин угрюмо сощурился на кабину, тонущую в тумане над куполами энергоблоков. «Ладно, пусть радуются. Сегодня им таскать крышки. Крышки встанут на места, купола закроются, — на кой мне тогда их подъёмник⁈»

Подъездные пути вокруг главного корпуса уже разобрали, оставив трассу рельсового крана и пару боковых веток. Немногочисленные сарматы, оставшиеся на площадке, а не перебравшиеся внутрь зданий, сгрудились вокруг двух вагонов-платформ, подтащенных почти вплотную к энергоблокам. Гедимин видел приподнятые над платформами треугольные выступы — «лучи» восьмиконечных «звёзд», «крышек» энергоблоков — замыкающих элементов купола. Сейчас массивные фрагменты были перевёрнуты вогнутой