Детектив Роджерс тяжело вздыхает и наливает себе стакан воды.

– Загадочный ковер… – Он трясет головой. – Попить не хочешь, Билли? Мистер Уитли?

Он глядит на отца, и тот кивает; детектив наливает каждому из нас по стакану. Когда он заговаривает снова, то обращается больше к отцу:

– Филип Фостер ремонтирует свой дом на Силверли, чтобы сдавать его туристам. Похоже, ему не хотелось платить за вывоз и уничтожение мусора. – Он делает паузу и отпивает глоток. – Мистер Фостер отвез ковер на свалку посреди ночи и оставил у ворот. Персонал свалки подтвердил, что ковер был найден на следующее утро после того, как ваш сын сделал это фото. Работники занесли его внутрь, когда явились на смену. Трупа там, естественно, не было. Более того, нам пришлось задействовать целую команду полицейских, чтобы перерыть свалку и отыскать ковер. – Он многозначительно замолкает. – Всю свалку. Вчера мы его наконец нашли. Там не было ни следов крови, ни еще чего-нибудь подозрительного. – Роджерс смотрит прямо на отца. – Похоже, мистер Фостер завернул в ковер мокрый гипсокартон. Вот почему на съемке он выглядит таким тяжелым. Так что в этом смысле, Билли, ты привлек наше внимание к преступлению. К незаконному выбросу мусора. Но не к убийству. И нам пришлось бросить серьезные ресурсы на погоню за призраком.

Повисает долгая пауза, пока мы осознаем, что он только что сказал. Детектив Роджерс снова оборачивается ко мне:

– Ты доставил куче людей кучу хлопот. И обвинил невиновного.

Детектив Роджерс выпрямляет спину и щелкает пальцами. Тут детектив Уэст задает мне вопрос, и его лицо принимает раздраженный вид.

– Почему ты решил, что он причастен, Билли? Мистер Фостер, я имею в виду?

Это первый вопрос, который мне задают по-настоящему, и он ставит меня в тупик. Причин масса, и я не могу определиться, какая из них главнее.

– В школе, – начинаю я, еще не успев толком подумать, – другие ребята называют его педофилом. И я видел его на пляже в ту ночь. Он рыбачил. А еще он хромает. Это подозрительно.

Последние слова я не собирался говорить. Опускаю глаза и смотрю в стол.

Уэст вздыхает. Бросает взгляд на Роджерса – тот качает головой.

– Слушай, Билли, – говорит она. – Мы понимаем, что ты пытался помочь. Ты все неправильно понял, но намерения у тебя были добрые.

Она поворачивается к детективу Роджерсу, и он кивает. Тогда Уэст продолжает говорить:

– Филип Фостер был учителем. На континенте, в одной школе с очень строгими правилами. Там была ученица – четырнадцатилетняя девочка, – которая выдвинула обвинения против него. – Делает паузу, чтобы перевести дух. – Мы все проверили. Обвинение не подтвердилось. Нет ни свидетелей, ни доказательств – ничего. А эта девочка и раньше придумывала всякое. – Она смотрит на моего отца. – Возможно, рассердилась на него за что-то. Этого мы не знаем. Но никаких мер против него не предпринималось. Обвинение отклонили.

Уэст снова делает вдох, словно следующий кусок будет трудным.

– Вот только отец девочки этим не удовлетворился. Однажды он проследил за Филипом Фостером после уроков до дома и напал на него с бейсбольной битой. Переломал ноги, прежде чем его оттащили. Мистер Фостер с женой приехали на остров, чтобы начать жизнь с чистого листа.

Тут вмешивается детектив Роджерс:

– И все шло удачно, пока не вмешался ты, Билли.

Он с упреком смотрит на меня. Кажется, собирается продолжить, но мне кое-что приходит в голову.

– Я же видел его! – перебиваю я детектива. – Пускай на континенте он ничего и не сделал, я видел минивэн мистера Фостера в ту ночь, когда Оливия пропала. И его рыбацкий фонарь на пляже. Он был сам по себе, один на пляже, когда она исчезла. В темноте. Как же вы можете быть уверены, что он этого не делал?

Детектив Роджерс меряет меня долгим взглядом. Потом перебирает стопку бумаг на столе перед собой и достает оттуда листок.

– Филип Фостер был на пляже Силверли в ту ночь. Рыбачил до половины одиннадцатого, после чего бросил, поскольку ничего не поймал. Потом, до четверти двенадцатого, выпивал на вечеринке с несколькими знакомыми, включая некоего Брайана Ричардса. – Роджерс поднимает глаза на отца. – Он же ваш сосед, мистер Уитли, верно?

Отец ничего не говорит.

– Дочь мистера Фостера тоже была на вечеринке, и они уехали вместе, около четверти двенадцатого. Отправились прямиком в Ньюли и прибыли домой незадолго до полуночи. Его жена подтвердила, что до утра он больше никуда не отлучался. Филип Фостер непричастен к исчезновению Оливии Каррен.

И в этот момент раздается стук в дверь. Я едва замечаю его, но детектив Уэст встает. Детектив Роджерс не спускает с меня глаз.

В молчании мы сидим, кажется, целую вечность. А потом, когда детектив Роджерс уже открывает рот, чтобы снова заговорить, детектив Уэст обращается к нему от двери:

– Роджерс! Тебе стоит подойти. Кое-что появилось.

Глава 39

Наскоро выпив по стаканчику кофе, детективы Уэст и Роджерс поспешили в переговорную, где собрался, кажется, весь департамент полиции острова Лорни. На стене там уже повесили экран, и проектор отбрасывал на него бледную фотографию руки, грубо отрезанной по предплечью. Хотя в комнате яблоку негде упасть, там повисла грозная тишина. Лейтенант Лэнгли и шеф Коллинз стояли перед экраном, дожидаясь, пока все рассядутся.

– Опустите жалюзи, будьте добры, – распорядился Лэнгли, пока шеф оглядывал переговорную. – И побыстрее.

В комнате стало темно. Изображение на экране проступило отчетливее: желтые, фиолетовые и зеленые тона стали насыщенней. Все они были неестественными. А фотография – тошнотворной.

– Думаю, просить вашего внимания необходимости уже нет, – сказал Лэнгли. Ответа он ждать не стал. – Как вы все знаете, сегодня утром на пляже в западной части Голдхейвена была обнаружена кисть руки с частью предплечья, принадлежащая молодой девушке. Заключения судмедэксперта придется немного подождать, но, судя по родинке вот здесь, – он постучал пальцем по экрану, отчего тот закачался и изображение исказилось, – практически нет сомнений, что это рука Оливии Каррен. Более того, и без экспертизы можно сказать, что руку отрезали намеренно. А это означает, что теперь мы расследуем убийство.

По переговорной пробежал шепоток, и Лэнгли заговорил громче:

– По степени разложения можно заключить, что Оливия умерла сразу после исчезновения, двадцать восьмого августа этого года. Но руку отрезали позднее, вероятно, на прошлой неделе. Более точное время станет известно, когда эксперты закончат.

Лэнгли сделал паузу и обвел переговорную взглядом.

– Сразу должен сказать: это никоим образом не связано с информацией, полученной детективом Роджерс и детективом Уэст относительно жителя Силверли Филипа Фостера. Знаю, многим