Только очередной ссоры с Томой-Гавк ему не хватало. После этого она точно его в игнор поставит. Грегори пригладил усы и бросился к двери, однако выйти не успел.

Вернулся Гигант Мысли. Плащ его покрылся инеем, а сам он выглядел обескураженным и непривычно поникшим.

– Ох и ледник у неё, чуть не околел за две минуты, – пробормотал таракан, оглядывая себя. – Как она сама там живёт? Не понимаю.

– Вижу, разговор прошёл спокойно? – спросил Грегори.

– Да какой разговор, – Гигант Мысли опустился на стул, с усов закапала вода. – Она меня едва увидела и как давай ржать: «Ха, ха, ха, серый гений!» Не ожидал такого всплеска от столь ледяной особы.

Грегори и Горочка молча ждали продолжения.

– Что вы на меня уставились? Я же и вправду серый!

– Только сейчас заметил? – бросил Грегори.

– Я не был таким. Точно помню – не был. Знаешь, ты прав. Наш владетель – не гений. Внушать уверенность в своей гениальности можно лишь тем, кто этому соответствует. Хоть немножко.

Он поднялся, отряхнул капли воды с плаща.

– Я, пожалуй, пойду. Не одному же тебе по межсознанию шляться. Авось найду кого-нибудь достойного. Нет, нет, молчите. Не надо слов сожаления. Вы меня не остановите.

И шагнул за дверь.

Горочка с Грегори выдохнули с облегчением.

– Никогда его не любил! – заявил Горочка. – Из-за него наш владетель только мать расстраивал. К слову, твоя трубка её тоже не радует, – таракан из-под доски зыркнул на Грегори.

– Не переживай. Я тоже пойду. Думаю, я свой «заказ» уже выполнил.

* * *

– Сыночка, ты чего грустный такой? Кто тебя обидел?

– Знаешь, мать, я тут подумал… – Гордон уныло помешивал гороховый суп. – По-моему, писательство всё-таки не моё.

– Ой, да что ты?

– Я с Гошей говорил сегодня. Едва не поссорились. А потом вдруг зашёл в магазин и по его совету купил пару книг по литературоведению. И понял, что не могу я так – загонять свой талант в какие-то схемы и стандарты.

– Ой, сыночек, да не слушай ты Гошку. Разве он что-то путное скажет?

– Нет, мама. Книги – это не моё. Посмотри, чего я добился? Только на тебе срывался постоянно. Не буду я больше писать. Критиком стану! У меня теперь книжки умные есть, я знаю, как надо – я им расскажу!

– Вот и хорошо, сыночка. Лишь бы тебе хорошо было. Компотику налить?

Гордон радостно закивал. Кажется, жизнь налаживалась.

Шаг восьмой

Есть такая странность…

Прежде чем пуститься в путь, Грегори решил заглянуть в сознание к Георгию Маслёнову. Хотелось извиниться и выяснить, не уволили ли журналиста? Всё-таки, это с его подачи Жоржик подбил владетеля поговорить с начальницей.

Жоржик с Гошей встретили его приветливо.

– Слышали, ты избавил сознание брата от одного вредного насекомого?

– Не то, чтобы я… Скорее, оно самоликвидировалось. Но второе – осталось. Потому я снова в поисках жилья.

– Так оставайся у нас, а? – неожиданно воскликнул Жоржик. – Что скажешь, Гоша? У нас ведь на балконе кровать пустует, уже давно.

– А почему бы и нет, – Гоша задумчиво его оглядывал. – Ты нам вполне симпатичен.

– Честно говоря, мне тоже у вас нравится. Но вы же говорили, что ваш владетель не курит. К слову, его не уволили?

– Не уволили. И, похоже, что курить он скоро начнёт.

* * *

– Что вы здесь понаписывали?

Ледяной голос главреда пригвоздил молодого журналиста, Георгия Маслёнова, к полу.

– Это… Интервью с директором детского дома. Тамара Александровна, что не так? Вы же сами хотели…

Тамара Александровна посмотрела на него поверх дорогих очков, поправила выбившуюся из прически светлую прядь. Затем поднесла к глазам распечатанное интервью.

– Компания «Карамельный фонтан», которая организовала акцию по сбору тёплой одежды для детдомовцев, на деле провела эту акцию всего три дня вместо обещанных двадцати, а затем устроила в благотворительном павильоне платные мероприятия для городских детей. Звонкий смех звучал на главной площади города, но не в детских домах – собранных за три жалких дня вещей хватило далеко не всем…

Главред снова подняла взгляд на Георгия. Тот пожал плечами.

– Это правда. Я сам ездил на площадь в тот павильон. С мешком теплых вещей, между прочим.

– Знаю, – отчеканила Тамара Александровна, – прочитала.

Журналист кивнул. Поездку свою он описал красочно. Особенно момент, когда он, не найдя на площади и намека на благотворительность и окоченев от раннего декабрьского мороза, безуспешно пытался дозвониться до «Карамельного фонтана».

– Вот что я вам скажу, молодой человек. Компания «Карамельный фонтан» – крупнейший наш рекламодатель. Кормилец, понимаете? Одна рекламная полоса отбивает месячную зарплату – вашу, мою и всех наших коллег. Я доступно объясняю?

Георгий кивнул.

– Вполне. Но, послушайте, я не один был в их павильоне, если напишу, что всё прекрасно, нас уличат во лжи, да и дети…

– Значит, напишите так, чтобы не уличили. Исправленная статья нужна мне к концу дня. Её ещё заверять у «Карамельного фонтана». Что вы на меня так смотрите? – она горько улыбнулась, и на короткий миг слетела прочь маска ледяной королевы. – Он деньги издательству приносит. А если сорвётся, перед руководством мне отвечать. Да и вам мало не покажется.

– Я понимаю, – Георгий отвёл взгляд.

– Да, и ещё, – вздохнула главред. – За статью вы получите двойной гонорар. А теперь, идите. У вас вдобавок ещё два материала не сдано. И что это за запах? Вы курите?

Георгий вышел из кабинета молча. О гонораре сейчас беспокоился меньше всего… Но спорить не стал. Ещё свежа была в памяти выходка братца, и снова злить начальницу не хотелось. А вот чего отчаянно хотелось в последние дни – так это сигарет. Он никогда не курил, так, баловался в старшей школе, и сейчас сам себе удивлялся – откуда такая тяга к никотину? Перед глазами вдруг всплыл образ брата с трубкой в зубах. Для солидности, говорит, купил. Смешно.

И ещё смешнее от того, что самому снова жутко захотелось затянуться. Именно трубкой.

* * *

– Отдохнуть бы, – мечтательно протянул Грегори, вытягивая ноголапы на балконной кровати. – Отоспаться.

Из кармана выпала трубка, Грегори попытался поднять её и понял, насколько устал за последнее время – трубка вновь выскользнула из непослушных пальцев.

– Курить только здесь, на балконе! – напомнил Гоша.

– И отсыпаться можешь сколько угодно, – добавил Жоржик, он стоял на пороге балкона и вертел в руколапах большой букет полевых цветов. – Это тебя наш гений так утомил?

– Не только. Я, перед тем как к нему