– Под плинтусом курить неудобно. И несолидно. Владелец наш будет глупо выглядеть, – Грегори не шелохнулся. – Ты мне вот что скажи. Ты сам-то уверен, что наш владетель – гений?

– А какая разница? Моё дело внушать, а не анализировать. А ты всё-таки задаёшь много неудобных вопросов, – Гигант Мысли прищурился. – Сдаётся мне, Великое Сознание что-то напутало с моим заказом…

Грегори вздохнул, но предпочёл промолчать. К столь скорому возвращению в межсознанье он был не готов.

* * *

– Слышь, брателло, ты ведь в какой-то газетёнке работаешь, верно?

В трубке повисла пауза.

– В журнале «Под микроскопом».

– Зашибись. А напиши про меня статью, а? У меня уже вторая книжка вышла. Напиши рецензию или там обзор моего творчества сделай.

Вторая пауза тянулась дольше первой.

– Послушай, я отвечаю за рубрику «Жизнь города»…

– Супер! Напиши о том, что в нашем городе живёт гениальный писатель – Гордон Маслёнов. А давай я тебе интервью дам, а? Хошь, к тебе в редакцию приеду, где вы там сидите? Книг привезу, подарок сделаю журналу вашему. Пусть читают. Я, между прочим, трубку курительную купил. Теперь, знаешь, как солидно выгляжу? У вас фотограф есть? Сфоткаете меня для интервью с трубой.

– Послушай, – на этот раз брат ответил мгновенно, – я не могу ставить в номер всё, что мне вздумается. Я должен обсудить твоё предложение с главным редактором, и если она утвердит…

– Так обсуди. Скажи, что крутой писатель даёт интервью вашему журнальчику. Не. Не так. Скажи, что сам Гордон Маслёнов, автор крутых детективных романов, готов дать интервью. Время нашёл. И книжку дарит. Даже две. К ней что, каждый день с такими предложениями приходят? Может, меня даже на обложку вынесут.

– Это вряд ли.

– Да ты поговори сначала! Шутник.

– Хорошо. Меня главред вызывает.

– О, вперёд. Скажи, что гордость нашего города…

– Я понял.

– Или я сам могу с ней побазарить.

– До связи.

Гордон Маслёнов радостно потирал ладони. Конечно же, ему нужно засветиться в прессе. Пусть для начала всего лишь в рубрике о жизни города, как городская достопримечательность, хе-хе. Но потом его заметят, станут приглашать в другие издания – по-настоящему солидные. Надо будет обязательно дать ссылку на свой Фэйсбук. У него там уже есть пара поклонников, не далее как сегодня один написал: «Пеши есчо». Но после интервью их станет больше. Намного больше!

Кстати. Нужно сообщить о предстоящем интервью. Гордон бросился к компьютеру, вошёл на свою страницу и возбуждённо застучал по клавишам.

– Гордончик, это Гошка звонил? Он придёт ужинать сегодня? Я борща наварила, звала его.

– Не знаю, мать, не до борщей нам. Я звездой журнала стану!

– О, как. Ну, ты иди поешь перед работой. А то на голодный желудок много тачек не укатишь.

– Ничего ты, мать, не понимаешь. Тебе лишь бы жрать, – скривился Гордон, запостил сообщение о будущем интервью, после чего всё же поплёлся на кухню.

* * *

Грегори уныло топтался у входа в родственное сознание.

С одной стороны, ему давно хотелось посмотреть, кто обитает в голове у брата Гордона – ещё со времён, когда он жил со стариком Гастонычем. С другой стороны, задание, с которым его в эту голову послали, было не из приятных.

– Пойди и убеди этих неразумных насекомых склонить владетеля на нашу сторону! Меня они совсем слушать не желают. А ты солидный, с трубкой.

Грегори вздохнул.

Он прекрасно понимал, почему тараканы брата «совсем слушать не желают» Гиганта Мысли, но снова остаться без дома тоже не хотел. Поэтому постучал в дверь.

Ему открыл юный таракан с ромашкой в петлице пиджака баклажанного цвета. За его спиной, на кровати виднелся другой таракан – солидный, с газетой в руках.

– Гоша, к нам гости, – обернулся на него юный.

«Странно, – подумал Грегори, заходя в квартиру, – почему один молодой совсем, а второй…» Он пригляделся к Гоше и понял, что тот тоже весьма юн, просто… вид на себя такой напускает, что ли? Смотришь и веришь: перед тобой не мальчик зеленый, а муж солидный и уважаемый! Что ж, разъясним со временем, тот ли он, кем казаться старается?

– С чем пожаловали? – спросил между тем Гоша.

Юный представился Жоржиком и тоже уселся на диван.

– Кхм. Я из сознания брата вашего владетеля…

– Это я вижу.

– Я, конечно, очень извиняюсь за беспокойство, – Грегори теребил в руколапах шляпу. – Но я здесь не по своей воле. Они хотят… То есть – мы хотим… Нам нужна ваша помощь – нужно, чтобы вы повлияли на своего владетеля. Чтобы он непременно сделал интервью с нашим владетелем.

Тараканы переглянулись.

– Видишь ли, – осторожно начал Жоржик, – я бы с радостью, но я – таракан, отвечающий за романтическое настроение владетеля. А в книгах вашего Гордона ни капли романтики. Только грязь, кровь и извращения.

– Ну а я, – скрестил усы Гоша, – тебе тем более не помощник.

Грегори посмотрел на него вопросительно, и таракан нехотя продолжил.

– Вы хотите, чтобы вашего владетеля представили, как некую городскую знаменитость, а мой Георгий слишком любит родной город, чтобы расхваливать абсолютную бездарность. Пусть даже эта бездарность – его брат. Его книги – скорее, позор городу!

Грегори опустил усы.

– Да я всё это понимаю. И даже пытался объяснить Гиганту Мысли, а он в ответ грозил из дома вышвырнуть. Можно я у вас покурю, а?

Грегори с надеждой достал трубку.

– Только на балконе! – вскинулся Гоша. – И с раскрытыми окнами. Наш владелец – некурящий.

Грегори поблагодарил и пошёл на балкон, усы его беспомощно болтались по спине.

– Из дома вышвырнуть, говоришь? – пробормотал ему вслед Жоржик. – Пожалуй, в помощи брату, даже бездарному, тоже есть некая романтика. Наш владетель сомневается, стоит ли вообще говорить со своей главной на эту тему. Я попробую склонить его в сторону разговора. Это всё, что я могу для тебя сделать.

* * *

Гордон Маслёнов едва дождался, пока закончится смена.

Как же ему надоел этот цех. Эта сраная машина по производству пластиковых бутылок – шумит и шумит без конца. А ты – только и знай, что катай тачку с пластами бутылок. Одну оттащишь, вернёшься – уже другую загрузили. И так до утра. А если девки на конвейере затормозят, не успеют вовремя собрать вылетающие из машины бутылки – совсем абзац наступает. Их потом вообще не разгребёшь, ещё и его припахивают – помоги, мол, а то сейчас засыплемся. А кто вам, курицам,