Шрифт:
Закладка:
Поставил на землю — точнее, на траву.
«Почему не в спальню?» — мелькнула недоумённая мысль. Все его слова говорили совершенно однозначно о его намерениях.
Да и действия тоже. Эрлинг сжал меня в объятиях и набросился с неистовыми, горячими поцелуями. Прямо посреди высаженного травой внутреннего парка в огромном архитектурном комплексе Уэрингов.
Впрочем, эти мысли мелькали, но мне не удавалось их анализировать, даже просто прокрутить в голове не удавалось.
Ненавижу, когда меня касаются! Никому не позволю!
Внутри кружила, разгонялась буря, что-то сжималось и пульсировало. Нарастало.
И излилось кипящей, обжигающей волной.
Внутренности будто лопались от ожогов, но раскалённый воздух совершенно не остужал — наоборот, лишь помогал разгореться сильнее тому, что бушевало внутри.
Оно продолжало нарастать, откуда-то снова донёсся вой раненного зверя, который слышала только я.
Разноцветные волосы разлетались на ветру — от иллюзии не осталось и следа.
Эрлинг продолжал целовать, рванул завязки корсета, не выпуская меня из объятий. Я упёрлась ладонями ему в грудь, попыталась достать кинжал — но он был припрятан слишком далеко. В ярости запрокинула голову и…
Нет, не закричала. Из горла вырвался свирепый, дикий, неистовый вопль, переходящий в звериный рык.
Тёмная макушка Эрлинга мелькнула где-то внизу — всего лишь на миг, и тут же вровень со мной, глаза в глаза, вырос огромный тёмный дракон.
Сквозь чешую, будто бы матовую с лёгким металлическим отливом, пробивался далёкий, пугающий зеленоватый свет.
Стоп. Что? Вровень со мной?
В шоке я подняла руки… крылья. Золотистые. Зеркальные. Они отражали траву и дворец. Пропускали сквозь себя лучи. Словно чешуя хамелеона, приобретали незаметный окрас, полностью вливались в обстановку.
Снова подняла недоумённый взгляд на дракона перед собой.
На волевой морде сияла удовлетворённая улыбка. От самого дракона исходило успокаивающее тепло.
Так он… специально?
Ответить на собственный вопрос я не успела: в голову начали слетаться воспоминания.
И первым почему-то Даган. Как вот так же он хватает меня, прижимает к себе, пытается повалить на пол в огромном зале…
Словно кипяток шпарит по телу. С болезненным криком приходит Сооль.
У нас с ней есть илери. Тот, кого мы выбрали давным-давно.
Наш истинный.
Тот, кому мы всецело принадлежим. С тех самых пор, как повстречались возле Тартра, почти не ощущая магии друг друга — но навсегда пропечатавшись в сердцах.
Единственное, с чем маги так и не смогли справиться. Моя драконица, моя вторая ипостась даже под заклятиями никого не подпускала к моему телу!
Каждый раз Даган проверял это. И каждый раз накладывал новые и новые чары на появившуюся Сооль. Заклинал сильнее. И всё равно она защищала моё тело от чужих притязаний.
Маги замаскировали это. Как Эрлинг и говорил. Я думала, что просто не люблю прикосновений. Последствия нападения.
Маги считали это самой досадной проблемой. Такую ценную шпионку и убийцу, которую они воспитали, нельзя было ни под кого подложить. А ведь насколько зеркальная драконица, да ещё и мастер иллюзий, могла бы быть полезной!
Твари…
Но эти твари понимали, что любой, кто посягнул бы на мою честь, пробудил бы Сооль. И все их заклятия и заклинания слетели бы вмиг.
Как сейчас.
Тогда они внушили мне мысли о любви к «жениху».
Ксар… Ты защищал меня, даже сам того не ведая. Наша связь, связь наших драконов не позволяла мне всё забыть. Хотя маги снова и снова пытались этого добиться.
И в тот вечер тоже. Перед моим полётом сюда.
Они тоже проверяли меня. Даган нападал, пытался взять меня силой, чтобы появилась Сооль.
Чтобы крепче связать её заклинаниями и скрыть. А после заставить меня забыть обо всём.
Только сейчас я сообразила, что вернулась в людской облик. Эрлинг бережно несёт меня — на этот раз по лестницам. Разноцветные волосы рассыпаются по его плечам и груди.
В его глазах столько тепла.
И радость.
— Ксар уже летит, — шепнул он, внося меня в покои зеркального. — Всё будет хорошо. Я останусь с тобой, дождусь, пока он вернётся. Всего несколько часов. Ты уже начала вспоминать?
Он осторожно усадил меня в мягкое, глубокое кресло.
Начала ли?
Да во мне бушевала ярость, какой я не испытывали никогда в жизни!
Эти твари просто использовали меня. О, как же они меня использовали! Сделали из меня своё орудие! Так же, как и из моей бедной матери.
Боги, почему ей не встретился тот, кто пробудил бы драконицу, помог всё вспомнить? А вдруг она и так всё помнила — просто не могла противиться заклятиям?
Я закусила губу.
Ненависть к адмиралу клокотала, прожигая всё внутри. Разрасталась, пропитывала душу и тело, крепла. Человек, который столько времени обманывал меня! Ясно вспомнились все те разы, когда Сооль проявлялась, пыталась прорваться ко мне, спасая от чужих посягательств — а Даган заклинал её своей магией! Закрывал от меня, ото всех!
Чтобы придя в себя, я видела его участие, и забывала, забывала случившееся.
А когда пыталась обратиться к своей фейской природе, к магии, доставшейся мне от отца, являлся его брат.
Ещё один мерзавец, с не такой уж и «бесполезной» магией, как оказалось.
Кион-Шепре подал мне воды, и я жадно припала к бокалу.
— Ты знал? — шепнула, совсем забыв, что обращаюсь к главе Сейма.
— Предполагал, — кивнул Эрлинг, опускаясь в кресло напротив. — Особенно когда во время допроса подонок обделался с перепугу. Я чуял, что он попытался воздействовать на тебя. Много ума не надо, чтобы понять, какую тебе назначили цель. Так что уж прости, пришлось лично… не хотел подставлять никого. Мало ли, как повела бы себя Сооль.
Какое-то время я полулежала, откинувшись на спинку и собирая искромсанные магией воспоминания.
Дым… Ксар возил меня туда. Если бы я помнила! Какие чувства, эмоции могла бы испытать! И что испытывал мой бедный Ксар…
Но маги лишили меня этого. Всего лишили! Заставили страдать того, кто мне дороже жизни. А меня заставили забыть его.
И всё же каждый раз, когда возвращалась Сооль, я снова и снова испытывала эту безумную боль! Вспоминала его смерть!
Его последний крик, последний взгляд.
Подняла глаза на Киона-Шепре. Значит, этот мужчина, этот дракон спас моего Ксара. В поисках брата оказался в Дыму как раз тогда, когда маги пришли
