что я ее не вижу, не смущаясь, подошла к зеркалу, расчесала длинные слегка волнистые светлые волосы. Быстро заплела косу, и закрутила ее в кольцо на затылке, заколов длинной деревянной иглой. Это означало, что дева Хартленда не свободна. Что же. Пусть будет так. Она набросила на голое тело сарафан и стала готовить завтрак. Мне тоже пора было выбираться из постели. Чудесная ночь закончилась. Снова пришел день, и мечнику давно было пора надеть доспехи.

Завтрак проходил в полном молчании. Гала не смотрела мне в глаза, хотя я не чувствовал в ней ни смущения ни страха. Скорее всего — после того как я принял легенду идущего впереди, она уже не хотела видеть меня ни завтра ни когда ни-будь еще. Но это завтра наступит только в том случае, если проводник сумеет найти новую тропу. Вполне возможно, когда я покину обитель Зрячего Ангела Гала накинет на голову черный платок, символ того, что идущий впереди пал? Может быть, поэтому проводники всегда одиноки? Тем не менее, мне нужно взять у нее маки, которые я обещал принести Маат. Разумеется вместе с холстом. Ожившие цветы завянут совсем быстро. А тропа к чертогам Маат… Я сокрушенно качнул головой. Дойду ли?

— Гала… — Я доел свое блюдо, и отодвинул тарелку в сторону. — Спасибо. Ты прекрасно готовишь. Если бы еды было меньше — я бы съел свой язык. — Гала улыбнулась. Какой деве не будут приятны похвалы ее стряпне?

— Мне нужны твои маки… — Я поднялся из-за стола и подошел к стене, на которой висели законченные следы. Их было много. Разных. Гала встала за моей спиной и тихо дышала в затылок.

— Нравится? — Я кивнул. Следы можно не только видеть, не только слышать, но и чувствовать. Есть мертвые, есть живые. Есть те, которые просто отражают мир. Есть те, которые создают его. Пусть и совсем малую его часть. Мне нужны были последние. Я прошелся по полотнам, прикасаясь ладонью к каждому. Смотреть было необязательно. Я не нашел ни одни, которые отозвались бы. Все они были мертвы. Я поморщился. Может быть, в обители есть еще маки? Может быть Гала, что то отвергла или не закончила?

— Есть еще? — Гала опустила глаза.

— Мне они не нравятся… — Я улыбнулся.

— Потому, что мало похожи на те, которые ты видела глазами?

— Да…

— Покажи… — Гала вытащила из угла небольшой холст, распятый на, наспех сколоченном подрамнике. Сняла с него тряпицу, заляпанную красками. Протянула мне. Я приложил ладонь. Да… Они живые. Теплые. Маат должны были понравиться маки, похожие на эти. Я вытащил из-за спины клинок и аккуратно вырезал их, стараясь не повредить. Осторожно свернул в трубку. Облегченно вздохнул.

— Тебе нужна за них плата? — Гала улыбнулась и положила руку на низ живота.

— Ты уже заплатил, мечник. — Я кивнул. Платить теми, кто идет следом? Грустная плата даже за букет для Маат. Гала решила собрать мне, поесть, что ни будь в дорогу и отошла к столу и печи. Да. Осталось только увидеть глазами Зрячего Ангела тропу, и можно было дергать судьбу за усы дальше.

Я подошел к деревянной доске с оставленными сучками для крюков, приколоченную к стене домика Галы, открыл на висевшем одном из них свою походную сумку. Положил в нее маки и вышел из домика во двор.

Учитель уже ждал меня у входа в белую башню. Он был зрячим, и разве могло быть иначе?

Мы поднялись по деревянной лестнице в комнату на самом верху и сели на низкие скамейки напротив друг друга. Скорее всего, учитель провел ночь в башне, а, не нежась в постели, как мечник Хартленда. Я был смущен. Возможно, было бы лучше, если бы искали тропу вместе. Он поставил передо мной стакан из толстого зеленого стекла, поставил перед собой такой же и налил в них красного вина из большой бутыли с притертой деревянной пробкой. Да… Когда то было так же. После того, как он назвал меня Мастером, но это было очень, и очень давно.

— Ты нашел маки, Мастер? — Я кивнул.

— Да, учитель. Гала умеет оставлять следы. — Зрячий Ангел отпил из стакана. И сокрушенно покачал головой.

— Старая тропа закрыта, мечник. Той, которой шел я уже больше нет. Это и хорошо и плохо… — Я слушал, как привык слушать учителей. Внимательно и не перебивая. — Хорошо потому, что закрылся перевал, в котором я потратил свое тело, но плохо то, что на тропе стоят стражи, и я не знаю, кем или, чем они станут для тебя…

— Стражи? На тропе к Маат? — Я был удивлен. Я предполагал, что путь будет нелегким, но не подумал, что кто-то будет препятствовать мне в дороге. Зрячий Ангел нагнулся ближе.

— Для того чтобы выйти на новую тропу нужно отречься от тропы старой, я не знаю по силам ли тебе такое.

— Ты имеешь в виду Диану? — Я в растерянности отпил глоток из своего стакана. Вино было хорошим. Оно не туманило разум, было терпким и хорошо согревало здесь наверху башни, где через смотровые окна зло прогуливались сквозняки. Учитель коснулся стаканом моего кольца на пальце.

— Броня, мечник. Но… Ты помнишь ее портрет? — Да, я помнил портрет Дианы, который Зрячий Ангел нарисовал в Золотом городе. В одной руке Дианы он нарисовал алую розу в другой тонкий обоюдоострый стальной стилет.

— Ты видел метку Ши еще до того как она приняла ее? — Хотя, чему было удивляться?

— Да, Мастер. Правда, я не видел ее у тебя, но, возможно, Ши уже тогда решил, кому нарисует пламя между лопаток? Как знать… Я думаю, что Диана снова получает уроки. — Он отпил из своего стакана большой глоток и похлопал меня по плечу. — Ты снова становишься учителем. Ведь это уже было, когда то? — Он засмеялся, обнажив белоснежные зубы. — Можешь снова носить звезду третьего иерарха, мечник. — Я пожал плечами.

— Мы все получаем уроки, учитель. Каждый день. — Я выпил вина. И прикрыл глаза. Мысли текли ровно и я, возможно, уже знал, что скажет мне Зрячий Ангел.

Он допил вино. Подобрался на стуле и продолжил. — Восточный предел очень далеко отсюда, Мастер, идти придется через тени. Скорее всего, очень долго. На всем пути ты не встретишь жилья и не сможешь пополнить запасы. К тому же, выйдя из теней, ты не найдешь огня, для того, чтобы открыть их снова. Может быть ты, что ни будь, придумаешь со своим жемчугом? Я не знаю… — Он долил вина в полупустые стаканы и задумался.

— У меня нет сомнений в