Он хотел отвести от родных смертельную угрозу. Понятно, что такая наивная уловка сработать не могла. При необходимости чекисты получали любую информацию, но в данном случае им никаких усилий предпринимать не пришлось бы. В их распоряжении находилась автобиография Винтера, где были указаны все родственники:

Отец, Абрам Михайлович Кесельман, 58 лет, работает техноруком канатного производства Одесского колхозсоюза с окладом в 500 р. в месяц. Мать, Полина Осиповна Кесельман, 58 лет, по болезни глаз последнее время не работает.

Живет при муже – занимается домохозяйством.

Живут в Одессе, в Канатном переулке 5, кв. 6.

Сестра Ася Абрамовна Петриковская (Кесельман), техник-строитель, живет в гор. Проскурове. Возраст 28 лет.

Муж сестры Петриковский Савелий Абрамович, инженер-строитель, командир запаса РККА. Работает Начальником строительной конторы Проскуровского горсовета с окладом в 800 р. в месяц.

Сестра и муж ее проживают в Проскурове на Коммерческой 79.

Шестилетнюю племянницу Аллочку, родившуюся в 1930 году, Винтер тогда не упомянул. Впрочем, никого из членов семьи не тронули, обошлось. Правда испуг остался, на всю жизнь. Фраза: «Сейчас не те времена» не убеждала ни мать, ни бабушку, и когда их успокаивали, они в один голос неизменно заявляли: «Времена всегда те». Что бы говорил сам дядя Шура, проживи он дольше, можно только гадать.

Мать и бабушка были убеждены, что уцелеть семье помог большой фарфоровый Будда, традиционно украшавший старое пианино. Дядя Шура привез его с Дальнего Востока, вероятно, купил в Харбине или другом китайском городе. Или в Хабаровске, во Владивостоке – туда привозили немало разных вещиц из Китая.

Будда сначала прибыл в Проскуров, потом перекочевал в коммунальную квартиру на Святославской улице в Киеве (большевики переименовали ее в улицу Чапаева), а после обосновался в нашей московской квартире, где обитает до сих пор.

Это одна из немногих уцелевших семейных реликвий. Сегодня нет уже Аллочки, племянницы дяди Шуры и моей матери, нет ее мужа и моего отца. Еще раньше ушли в мир иной родители дяди Шуры. А Будда по-прежнему невозмутимо и загадочно улыбается. Его физиономия лучится доброжелательством, выдающийся обнаженный живот радует выпуклым пупком, а руки спокойно и уверенно лежат на коленях.

Он внушает надежду на то, что всё в конце концов не так уж плохо. Как там у Галича? «Всё наладится, образуется, так что незачем зря тревожиться. Все безумные образумятся, Все итоги непременно подытожатся…». Так что Будда размышляет в унисон со знаменитым бардом. И являет собой нечто постоянное в мятущемся, переменчивом мире, который Александр Винтер в юности хотел переделать. Хотел ли он этого позже, спустя годы, когда привез статуэтку родным? Скорее всего, стремительные перемены, захлестнувшие страну, подействовали на него угнетающе. Может, он переживал из-за того, что сам способствовал таким переменам. И перестал переживать лишь после того, как его навеки успокоили выстрелом в затылок. Или в сердце. В материалах следствия не уточняется.

Если быть точным, то фарфоровое изваяние, прибывшее с Дальнего Востока, изображает Улыбающегося Будду, или Хотея – одного из семи богов счастья. Его считают символом достатка, семейного благополучия, радости. Своих владельцев он защищает от нервных потрясений, заговоров и оговоров, предательств и подлостей. Наверное, это и вправду так. Поэтому близкие Александра Винтера выжили в годы Большого террора и жутчайшей войны, по миру не пошли. А вот ему не посчастливилось. Ведь сам он остался без надежного фарфорового друга, и некому было его защитить.

Подросток Шура Кесельман

3-я мужская гимназия Одессы (из открытых источников)

Перед поездкой в Мексику (1924)

Одесская кинофабрика ВУФКУ, 1920-е годы (из открытых источников)

Обложки отдельных выпусков журнала «Кiно» (из открытых источников)

Обложка выпуска журнала «Кiно» (из открытых источников)

Начальник авиашколы в Хабаровске ( 1934-1935)

Директор киногруппы (1935-1936)

Титры фильма «Назар Стодоля» (1936)

Фрагменты конверта с предсмертным письмом Александра Винтера

Записка путевого сторожа с просьбой отправить письмо Александра Винтера родным

Предсмертное письмо Александра Винтера

Приложение

Главы из незаконченного романа Александра Винтера

Это не оригинальный, а восстановленный текст, своего рода реконструкция на основании немногих сохранившихся фрагментов рукописи и набросков. Разумеется, не менялись основные сюжетные линии, характеристики героев, перипетии их отношений, словом, всё, что было придумано Александром Винтером.

События разворачиваются в период сближения СССР и нацистской Германии. Для современного читателя – это далекое прошлое, а для автора это было ближайшим будущим, которое он пытался предугадать и до которого не дожил. Сегодня сказали бы, что он моделировал альтернативную историческую реальность.

Еще до подписания советско-германского пакта о ненападении и секретного протокола идея сближения с Третьим рейхом витала в воздухе, о чем свидетельствовала, в частности, миссия Канделаки в 1935–1936 годах. Для тех, кто ничего об этом не слышал, поясним: Давид Канделаки прибыл в Берлин в качестве советского торгового представителя, а по сути – личного эмиссара Сталина. Ему было поручено разморозить советско-германские отношения. Он встречался с рейхсминистром экономики Ялмаром Шахтом и другими нацистскими бонзами, чтобы добиться кредита на 500 миллионов, а лучше на миллиард марок. Это на первых порах – затем предполагалось углубить сотрудничество.

По разным причинам из этого ничего не вышло (хотя небольшой кредит все-таки дали), но суть в том, что намерение «навести мосты» с Гитлером со стороны Сталина и вправду имело место и полностью утаить это от советской политической элиты не представлялось возможным. Сведениями, например, располагала Александра Коллонтай, посол в Швеции, которая рискнула передать эту жизненно важную информацию французскому премьер-министру, лидеру социалистической партии Леону Блюму: «Сталин больше всего боится войны с Гитлером и стремится переключить его внимание на западные державы, а ради этого он готов вести с ним переговоры».

Александр Винтер видел, что происходит, и едва